Большая кровь. Как СССР победил в войне 1941-1945 гг. - [24]

Спастись Павлов мог только в начальной стадии операции, в ходе серии встречных сражений. Естественно, если бы он их выиграл.

Сражение в районе Гродно завязалось в первые же часы немецкого наступления. Стремясь с ходу захватить переправы через Неман и лишить тем самым части 3-й советской армии возможности развернуться для удара во фланг группировки «Север» и в то же время упростить развертывание своих частей для выхода на тылы белостокской группы Павлова, немецкая 9-я армия силами 20-го армейского корпуса (162-я и 256 пехотные дивизии) и

8-й ПД утром 22 июня нанесла удар на Гродно. В отличие от противостоявшей 3-й советской армии, немцы сосредоточили свои главные силы в один кулак для удара по правому флангу В.И. Кузнецова — 4-му стрелковому корпусу.

4-й СК (как и остальные советские войска) к наступлению противника совершенно не был готов. Уже к полудню 22 июня была полностью разгромлена 56-я СД (разгром этой дивизии констатировал сам В.И. Кузнецов в докладе Павлову), а к 18.00 следующего дня штаб немецкой 9-й армии констатировал разгром, помимо 56-й, еще и 85-й СД — они были отнесены к разбитым и «не представляющим никакой боевой мощи соединениям». Правый фланг 3-й армии в панике стал отступать, открывая немцам дорогу на Гродно и тылы всей белостокской группы. Над охваченным паникой краснозвездным стадом пронесся вопль: «Окружают!»

Марк Солонин утверждает, что эта боязнь окружения была порождена паникой на ровном месте, мол, у страха — глаза велики. Извините, дорогой товарищ, но бойцов Красной Армии и раньше лупили, и раньше окружали (например, у Леметти и Су-омуссалми, да и на Халхин-Голе им однажды грозило окружение), однако патологического страха не наблюдалось, а развился он в полной мере лишь с началом «Барбароссы». Отчего так?

Оттого, что действительно стали окружать, причем не только на стратегическом или оперативном уровнях, но даже на уровне рот и батальонов. Оттого, что впервые Красная Армия была атакована на собственной территории безжалостным противником, ставившим задачу не просто потеснить, отразить, отбросить (что случалось в прошлых кампаниях), а окружить, разгромить, уничтожить, захватить территорию и двигаться дальше.

Войска Красной Армии привыкли к тому, что даже после неудачных боев противник оставит их в покое (как это было в Финляндии, где 9-я пехотная дивизия генерала Сииласвуо, уничтожив 44-ю дивизию Виноградова, вышла к государственной границе, I ю переходить ее не стала, хотя и могла). Советские части вернутся на исходные позиции, в обжитые районы для приведения себя в порядок. А тут...

Тутих не просто гнали, а стремились разгромить, не давая ни пощады, ни передышки. Лубочная РККА оказалась не готова ни к подобному повороту событий, ни даже к самым обычным на койне вещам. Начатьстого, что советские подразделения подвер-I л ись артиллерийскому обстрелу. Ну и чтостого, натоона и вой-I ia. Тем не менее во многих частях сразу же началась паника. Под артиллерийским огнем советские бойцы совершенно растерялись — Красная Армия не привыкла, чтобы ее кто-то обстреливал плотным огнем большого количества полевых орудий. РККА попросту не стал кивал ась до сих пор с таким противником (финны имели мизерное количество стволов и советская «царица полей» в jtom плане чувствовала себя вольготно).

Малотого, это был не спорадический обстрел, а прицельный огонь на поражение, что и привело некоторые части к моментальному расстройству. Красная Армия любила сама обстреливать слабого противника, и совершенно не ожидала, что обстреливать вдруг станут ее. Ни обнаруживать батареи противника, ни реагировать правильно на огневой налет советские бойцы не умели: по сути дела, в своей подготовке советские части ориентировались на ведение боя с противником, находящимся в пределах прямой видимости и досягаемости. Как будто и не минуло 37 лет с начала применения артиллерийских орудий с закрытых позиций.

К истории вопроса: артиллерийский огонь с закрытых позиций

Приведением этой тактики в систему мы обязаны все тем же немцам. Готовясь с конца XIX века к войне за европейскую гегемонию, земляки воспетого Гёте страдальца Вертера кардинально усовершенствовали тактику применения в бою полевой артиллерии. На основе опыта франко-прусской войны 1870—71 г. они пришли к выводу, что с увеличением дальности артиллерийского огня до десятка километров нет нужды располагать свои пушки на дистанции стрельбы прямой наводкой (где они, в свою очередь, могут угодить под воздействие вражеских батарей). Гораздо выгоднее спрятать орудия где-нибудь за возвышенностью ил и лесом, и оттуда, по наводке с наблюдательных постов, «накрывать» противника, пребывая в относительной безопасности.

Для непосредственной поддержки войск в бою на вооружение немецкой армии поступили полевые гаубицы, основной задачей которых являлась стрельба по навесной траектории, в том числе при больших углах наводки. Однако первыми использовали указанную тактику в реальных сражениях японцы. Как так вышло? Очень просто. Японкая императорская армия после 1871 года в подготовке своих вооруженных сил опиралась исключительно на германский опыт. Полностью переняв организацию немецкой армии, а также закупив вооружение, армия микадо позаимствовала и тактические приемы, в том числе фланговые обходы и навесной артиллерийский огонь с закрытых позиций. Первой жертвой новой тактики стала российская армия.