Большая кровь. Как СССР победил в войне 1941-1945 гг. - [14]

Так было и в мае — июне 1916 года на Юго-Западном фронте в период проведения русскими войсками своего наступления. Брусилов рассчитывал достигнуть наибольшего продвижения там, где в действительности достичь его не мог (на ковельском и львовском направлениях) — концентрация войск противника именно в этих районах была наибольшей, да и немцам перебросить свои подкрепления на помощь австрийцам было сподручнее. А там, где продвижение русских войск оказалось наибольшим (севернее Черновиц), командующий ЮЗФ этого продвижения не предполагал, хотя именно там его и можно было предположить с самого начала — в том районе и сил у австро-венгров было меньше, да и немецким подкреплениям туда сложнее было добраться.

Большинство операций Первой мировой (исключая начальный, маневренный период 1914 года и завершающие операции

Антанты 1917—18 годов) ставили своей задачей прорыв вражеского фронта, но не разгром армий противника. Таким образом, нарушался основополагающий принцип войны: главное — разгром вооруженных сил врага. Разгромив неприятельскую армию, ты получаешь все — села и города, воды и недра, мужчин и женщин. Без разгрома вооруженных сил врага ты рискуешь лишиться в конечном итоге всего, даже если на начальном этапе конфликта твои территориальные приобретения огромны.

Главное — разгром армии противника. Это в свое время с блеском доказал Наполеон. Но, в 30-е годы XX века в СССР, при создании военной доктрины, этот главный принцип был утерян.

«Но вы попробуйте в шахматной игре стремиться не к уничтожению вражеской армии, а к захвату его территории, несмотря на потери. Что из этого выйдет? То же, что у нас на войне вышло»¹⁰.

Теория «блицкрига» ставила главной задачей разгром противостоящих вооруженных сил противника, а посему Вермахт не был ограничен ни способом действий, ни временем (ускоренныхтемпов продвижения, выражающихся в N-ном количестве километров в сутки, от немецкой армии никто не требовал). После прорыва фронта противника танковыми клиньями обязательно следовал выход в тыл и окружение неприятельских войск с последующим их уничтожением. Теория «глубокого прорыва» видела дело иначе.

«Глубокая операция» ставила своей главной задачей прорыв фронта противника и продвижение вперед ускоренным темпом на максимально возможную глубину. А как же армия противника? Предполагалось, что взлом фронта и безостановочное продвижение вперед сами по себе приведут к разгрому противника. Операции на окружение тоже планировались в большом количестве, но — на тактическом уровне (полк, дивизия, корпус). На оперативном и стратегическом уровнях крупные «котлы» даже не рассматривались — ведь подобные операции тормозили общее продвижение вперед, так как требовалось достаточно много времени и на сам маневр, и на последующую ликвидацию окруженной группировки противника.

А если противник не поддастся панике, преодолеет инстинктивное желание отойти назад под натиском неприятеля, прорвавшего фронт? Если он вместо отхода загнет свой фланг, соберет наличные силы в кулак и нанесет ответный удар куда-нибудь под основание «красного клина»? Тревожные звонки уже звучали: в июле 1919 года в районе Челябинска ударные части 5-й армии М.Н. Тухачевского, оторвавшись отсвоихтылов, врезультате контрудара «белых» оказались в окружении. А ровно через год тот же Тухачевский, увлекшись взятием Варшавы, потерял из виду главные силы польской армии, которые после проведенной перегруппировки располагались вовсе не там, где наметили свои основные удары «красные». Зимой 1939—40 годов в Финляндии таким же макаром угодили в окружение 18-я, 44-я, 54-я, 163-я и 168-я стрелковые дивизии 8-й и 9-й армий РККА.

Нельзя сказать, что руководство Красной Армии вовсе не обращало внимания на подобные опасности (особенно после Варшавы) и напрочь игнорировало предупреждения того же Свечина¹¹. Предполагалось, что контрудару противника должны воспрепятствовать: а) быстрые действия взламывающих фронт частей; б) укрепленные районы, прикрывающие фланги развертывающихся для наступления соединений, призванные обезопасить советские части от неприятностей на начальном (приграничном) этапе «глубокой операции».

«Необходимо поэтому потребовать более быстрого продвижения 8-й и 9-й армий, которые должны, не ввязываясь в фронтальные бои, обходить полосы заграждения и безостановочно теснить противника на запад и юго-запад... Указать командующему 8-й армией на недопустимо медленное продвижение войск армии, потребовав от него большей подвижности. Если палевом фланге, в районе Сал ми, части задерживаются преодолением препятствий, необходимо быстро перегруппировать войска к северу, обходить полосу заграждения, вклиниться в промежутки в ней и выходить в тыл группировки противника... Шире использовать легкие танки, которыми с посаженной на них пехотой внедряться в промежутки в полосе заграждения и обходить ее фланги»¹².

В Красной Армии настойчиво отрабатывали приемы маневренных действий войск в наступлении. Позиционную оборону доктрина РККА не признавала и вести подобную форму боевых действий ее войска не умели, предусматривались лишь короткие остановки для перегруппировки.