Большая книга заговоров-3 - [68]
Потом она поставила вопрос ребром о моем разводе с женой и не открывала мне дверь целый месяц, пока я не сдался и не пообещал ей по телефону, что разведусь со Светланой.
Жена плакала и просила меня одуматься и не спешить с разводом. Говорила, что возраст свое возьмет и я не буду нужен своей молоденькой жене, на что я ей тогда ответил:
– Хоть год, но мой!
Мы развелись, жена и дети уехали к родне на Украину, так как ей было слишком тяжело видеть меня рядом с женщиной, которая была моложе нашей дочери.
Что было дальше? Кошмар! По-другому, наверное, не скажешь.
Год мы прожили относительно терпимо. Потом я стал ее дико ревновать из-за ее постоянных отлучек.
Однажды она мне прямо сказала, что не собирается заниматься онанизмом, что она не такая дура, как моя бывшая жена, это только она могла терпеть такого кастрированного козла, как я.
А я действительно стал слаб по-мужски. Во-первых, сказывались годы, усталость; во-вторых, она почему-то меня уже так не возбуждала, как прежде. Видимо, сработала привычка, азарт новизны пропадает, и рано или поздно появляется семейная привычка. Только Света моя это понимала и никогда меня этим не донимала, а вот Леся каждый день мне напоминала о моей несостоятельности.
От этого я еще больше терял уверенность в себе и не трогал свою молодую жену, боясь, что у меня ничего не получится.
Потом она меня бросила, предварительно обобрав до нитки.
У нее были хорошие, умелые адвокаты, она заранее подготовила почву к разводу, переписав все на себя.
Год я промыкался, а потом поехал на Украину. Мне ужасно хотелось увидеть детей и Светлану. Добрался и долго не решался зайти по нужному адресу. А когда решился и пришел, известие о смерти моей жены меня поразило как гром.
Оказывается, она умерла почти сразу, как только приехала. Дочь сказала, что, умирая, она просила их не обижаться на отца, утверждая, что это она во всем виновата, что не сберегла семью.
Она умерла из-за меня, и я это понимаю. Никто не сможет мне помочь исправить мою ошибку. Я даже не могу попросить у нее прощения.
Мужики, не изменяйте своему дому, своему причалу, своей жене, которая носила ваших детей. Любая любовница надоест вам рано или поздно.
В сущности, тела у людей абсолютно одинаковы. Ну килограммом больше или меньше – вот и все.
Я остался один. Не повторяйте моих ошибок. Вы не сможете их исправить, поверьте мне. Это я вам говорю совершенно точно.
Алексей Потапов, г. Киров».
Не знаю, что она с моим мужем сотворила – опоила его или телом взяла, – только он теперь никого не видит: ни детей, ни внуков, ни своей больной матери, про себя я уже и не говорю.
Как он стал меня унижать и оскорблять – стыдно вам рассказать. Говорит, что я старая перечница, не умею жить в постели, хвастает, что молодая любовница проделывает с ним все, что он желает. Стал спать в другой комнате.
Плюнула я на свою гордость и сама пошла к Женьке. Говорю ей:
– Ты ведь все равно со своим мужем не разведешься, потому что у вас с ним дети, а Виктор весь больной. Это он при тебе хорохорится, а дома с унитаза не слазит. Кашляет по ночам, ревматизм у него и еще сто всяких болячек. Скоро на пенсию пойдет, а пенсия невелика будет. Ты ведь, Женя, не знаешь, как мне больно, когда он от тебя приходит и сидит как истукан. Да и как мужик он никуда не годен, зачем он тебе нужен? Давай-ка ты гони его, помучается, да и забудет. Мне ведь за ним в старости ходить, а с каким сердцем я это буду делать после всего пережитого?
А Женя мне отвечает:
– Это он с тобой холодный, а на мне скачет как жеребец, не буду я его гнать. Насколько его хватит, настолько и хватит. Я и вправду не собираюсь за него замуж, но и гнать тоже не хочу.
Да ты не ревнуй: мне быстро мужики надоедают, верну его в целости и сохранности.
Не вытерпела я таких слов и кинулась на нее. Бусы ее по комнате поскакали, а вечером она мне звонит:
– Ну все, старая тварь. Я тебе не прощу твоего рукоприкладства. Теперь твой дед у моего подъезда ночевать будет. Я из него и из тебя крови попью, ты меня еще попомнишь.
И такое началось – словами не описать. Она с ним как кошка с мышкой играть стала: то приласкает, то прогонит. Он и вправду возле ее дома сидит как пес на цепи. Не ест, не пьет, работу забросил. Я к нему с разговором: мол, все пройдет, образумится. Говорю, что он у меня мужик сильный, чтобы взял себя в руки. А он с такой злобой и ненавистью ко мне, будто я их любви помеха.
Собралась я к младшей сестре, чтобы не видеть этого, а он даже не спросил, зачем я чемодан упаковываю.
А у сестры мне тоже нет покоя – звоню к себе, соседка говорит, что мой Виктор сильно запил.
Извелась от беды этой и хоть руки на себя накладывай».
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
В темном лесу, в черном терему
Стоит липовый стол-престол.
В том столе сучок сохнет, высыхает,
