Большая книга ужасов — 69 - [24]

– Да у вас, я смотрю, слуги под стать господину, – осудила Кристина. Но Глашу было жаль. Надо помочь, но как?

Призрак словно читал ее мысли:

– Девушке помочь просто – надо совершить отпевание. Но имейте в виду, она не освободится, пока я несвободен.

– Да, с вами тоже надо что-то делать. Не то чтобы мне вас жаль, но иначе вы еще кучу народу положите.

– Мне нужно прощение, – долетели слова проклятого князя.

– Прощение?

Призрак поднял костлявую руку и указал на Севу:

– Ты мой потомок среди живых, я уже год добиваюсь от тебя прощения.

– Так вот чего вы хотели от него там, на лестнице, – вспомнила Кристина.

– Ничего не понимаю, – едва шевеля губами, произнес Сева, – но если надо – пожалуйста, я вас прощаю…

Все четверо – живые и мертвые – застыли, и несколько мгновений стояла гулкая тишина.

– Не работает? – спросила Кристина.

– Прощение должно быть настоящим, от сердца, таким, как если бы я получил его от моего погибшего сына.

– Да, но ведь я не ваш сын… – начал было Сева.

Дохнуло гнилым ветром, зашумел бурьян, снова заморосило – или это густой туман поднялся из низины от озера?..

– Я мог погубить тебя, – завыл призрак, – если бы не эта девочка, ты бы умер, как все предыдущие, как тот несчастный художник, и наглый мужлан в кожаной куртке, и мальчишка-истопник, и другие, в чьих мыслях я побывал и отравил их своим проклятием…

Призрак разросся, и его безглазый череп навис прямо над Севой:

– Ты бы сошел с ума, не понимая, что с тобой происходит, а после твоей смерти погиб бы и твой отец… Я мог бы! – Его вопль был страшен, Сева упал на колени, ткнулся лбом в землю… Кладбищенский бурьян покрылся инеем, в деревне завыли собаки.

– Стойте! Прекратите! – крикнула в ответ Кристина. – Если вы хотите получить прощение, то почему угрожаете?

Князь снова стоял у надгробия, голова опущена, букли парика скрывают череп, на человека похож.

– Я так устал… – прошелестело в ночном сквозняке.

Сева, опираясь на руку Кристины, медленно поднялся с земли, стряхнул оцепенение:

– Понимаю… вы не можете перестать вредить людям, потому что это и есть ваше проклятие, но вы старались, как могли, защитить меня, хотя вам это недоступно. Из-за вас я чуть не погиб, прыгнув в озеро, и чуть не убил Кристину.

– Нет, – не согласился князь, – Кристина пожертвовала собой, пытаясь спасти тебя. И ты, Севастьян, и правда погиб бы, если бы не она.

– А я думаю, всех нас спасла Глаша, – отозвалась Кристина. – Она сдерживала вас и пыталась предупредить меня.

– Я вспомнил! – Сева смотрел на призрачную фигуру девушки. – Я все вспомнил! Я думал, что вижу чудесные сны, мне казалось, что я влюблен и очень счастлив… А это были не сны… но мне совсем не было страшно.

– Глаша ограждала тебя от меня, – прошелестел призрак. – И она же предупредила Кристину. А теперь прошу вас, прекратите мои мучения, помогите мне уйти!

– Я прощаю вас! – воскликнул Сева. – Прощаю, как ваш сын, с которым вы не успели проститься, прощаю все, что вы замышляли против меня. Прощаю! Покойтесь с миром!

– И я прощаю, – эхом отозвалась Кристина.

Они стояли в полной темноте на вытоптанной сырой траве возле изъеденной временем каменной глыбы.

Где-то далеко, за лесом, вспыхивали зарницы – уносило грозу…

Субботник на кладбище

Кристина и Алина стояли на расчищенной кладбищенской земле, недалеко от мраморного надгробия князя Друбецкого.

Кристина отдыхала, опираясь обеими руками на черенок грабель. Алина время от времени помахивала метлой, сгребая оставшийся мусор… Солнце подтянулось к полудню и совершенно высушило холм с церквушкой и старым кладбищем на склоне.

Траву накануне скосили местные.

В субботу, как и обещал Пахомыч, приехали волонтеры из города – студенты университета, археологи и историки. Часть из них отправилась на помощь строителям-реставраторам, другие возились на прилегающей территории, расчищали завалы, убирали и жгли скошенную траву и бурьян.

Кристина узнала об этом от Людмилы Кузьминичны. Старушка поманила ее к себе, когда девочки выходили из столовой.

– Доброе утро, – вежливо поздоровалась Кристина.

– Действительно, утро великолепное, – согласилась Людмила Кузьминична. – Я только что виделась с Романом Пахомычем, он передает привет и приглашает присоединиться к субботнику. Если что, я уже переговорила с Иваном Владимировичем, он не против. Вожатая уже в курсе.

Высказалась и, многозначительно улыбнувшись, удалилась с воистину княжеским величием.

– Спасибо за… – только и успела ответить Кристина. «Что за странная семейка, они все друг друга стоят, и потомки, и предки», – подумала она.

Пополнению с турбазы обрадовались. Особенно всем понравился Вовка, он первым делом громко представился:

– Кладбищенские пионеры-волонтеры на субботник прибыли!

Пахомыч, довольный, похаживал по двору, распределяя работу. Ребят сразу узнал, заулыбался:

– Ага, пришли, ребятишки, молодцы! Ну-ка, девчонки, идите за мной, я вам грабельки выдам. Так, а ребята – к бригадиру, там надо строительный мусор выносить…

Вожатые работали наравне со всеми. Ирина то и дело покрикивала на подопечных:

– Катя, уснула? Серега, не волынь!

Хотя никто не спал и не волынил, просто для порядка покрикивала, характер у нее такой.