Большая книга ужасов — 62 - [28]

Друзья шагали по пыльному проселку, взбирающемуся на холм, на самой его макушке и был охраняемый дедом объект.

– Не понимаю, что там охранять, – недоумевал Иван, – там же нет ничего. Все ценное давным-давно вывезли или растащили.

– От дураков, – объяснила Лиля. – Там же раньше усадьба была помещичья, знаешь?

Иван покачал головой:

– Откуда! Первый раз слышу.

– Короче, в самом главном доме сидело управление станцией. А все технические службы были в хозяйственных постройках – там же их много: сараи, конюшни, еще два флигеля, правда, один сгорел, но это давно было. Когда станция закрылась, в усадьбе стали собираться парни и девчонки, и никого это особенно не волновало. Но однажды Степка Сечников, я его почти не знала, он старше намного, попытался проникнуть на второй этаж, в общем, они с друзьями сломали замки на дверях, вытащили доски. Но до второго этажа Степка не добрался, под ним рухнула старая деревянная лестница, и он погиб.

– Да ты что! – Иван даже присвистнул.

– Было у нас тут такое… вот с тех пор приставили к усадьбе сторожа, и время от времени сюда приезжают полицейские для проверки и гонять непрошеных гостей.

– Жутковатое место, – заметил Иван.

– Обычное, – Лиля как будто запнулась. – Дед уже целый год сторожит, и, как видишь, ничего с ним не случилось.

Ребята поднялись на холм, и слева, за разросшимися деревьями Иван увидел ржавые ворота с частью кирпичной ограды. На столбике ограды неподвижно сидел черный ворон, издалека Ване даже показалось, что это не живая птица, а изваяние.

– Пришли, – сказала Лиля и уверенно направилась к воротам.

Почти сразу Иван услышал собачий лай и остановился в нерешительности.

Ворон вдруг пошевелился, медленно расправил крылья, взмахнул ими несколько раз и взлетел…

– Тихо! – прикрикнула Лиля на собак. Из-под ворот показалась здоровенная собачья морда.

– Привет, Челкаш, – поздоровалась девочка, – а Малой где? Ждете меня?

Челкаш радостно рыкнул.

Лиля с трудом отворила маленькую скрипучую калитку, позвала:

– Идем, не бойся.

Иван осторожно ступил на двор бывшей усадьбы, и к нему сразу же подбежали два здоровенных пса, на первый взгляд – помесь овчарки непонятно с кем. Псы были настроены дружелюбно, обнюхали и пропустили, но бежали с двух сторон, то ли охраняя, то ли конвоируя. Иван чувствовал себя не совсем уютно с таким эскортом, но виду не подавал.

– Челкаш – странная кличка, у Горького рассказ есть с таким названием, – придав голосу беспечности, заметил Ваня.

Лиля пожала плечами:

– Не знаю… дед назвал, он говорил, что это значит степной охотник, ястреб…

– В рассказе – это просто фамилия героя, – поделился Иван, – а что она значит – может, и ястреб.

– Лично мне нравится, Челкашу – тоже, – она ласково потрепала довольного пса по загривку, – правда, Челкаш?

Иван улыбнулся и тоже хотел было погладить собак, но Малой коротко огрызнулся, Челкаш тоже не выказал особого восторга.

– Ну и ладно, – пробормотал Иван, разглядывая двор и постройки.

Двор ничем не напоминал барскую усадьбу, скорее – территорию заброшенного предприятия. Гаражи, цех, смотровая яма, ржавый металлолом, собранный в кучу, выбитые стекла, заколоченные окна, кое-где провалы в стенах, да и крыши тоже все в дырах.

Но вон то здание, темное, приземистое, слепое, оно сразу привлекло его взгляд и почему-то встревожило.

– Это тот самый барский дом? – переспросил он у подруги.

– Ага, – ответила та и махнула рукой спешащему навстречу деду.

– Гости пожаловали, – издалека крикнул дед, – вот и хорошо, я как раз чай согрел.

– Дед, я тут тебе ужин притащила, – сообщила внучка.

– Значит, будем ужинать, – дед подошел, протянул Ивану большую темную ладонь, пожал крепко, стиснул пальцы.

– Петром Васильевичем кличут, – представился он, пытливо вглядываясь.

– Иван…

– Дед, это Иван, он из Москвы, в гости приехал.

– Ну, проходите в сторожку…

Сторожка – маленький домик, почти у самых ворот. Единственное неразрушенное строение. Внутри и печка имелась, и стол, и топчан.

Лиля деловито доставала из сумки продукты, раскладывая на столе:

– В кастрюльке картошка вареная, в этом свертке сало, здесь хлеб, вот пирог, еще теплый. Тут яйца, заварка, сахар, соли немного насыпала, вдруг у тебя кончилась.

– Ну, пир горой, – усмехнулся дед, – вы присаживайтесь, ребятишки, сейчас лампу зажгу, а то уже темно.

– Керосин-то у тебя есть? – спохватилась Лиля.

– Есть.

– А собачий корм?

– Хватит, – ответил дед.

Пока они говорили, Иван осматривал темную маленькую комнату, побелка на стенах закоптилась, лампочка под потолком, судя по всему, не работала, дед зажег керосиновую.

И вдруг он увидел на деревянной полке несколько плотно прижатых друг к другу книжных корешков. Книги были очень старыми, Иван никогда раньше в руках таких не держал. Ему стало интересно.

– Это ваши книги? – спросил он у деда.

– А, эти… так, общие, – ответил он. – Читаю иногда, тут телевизора-то нет.

– Можно посмотреть?

– Смотри, конечно. Там под топчаном еще есть.

Иван подошел к полке и пригляделся к корешкам книг, силясь прочитать названия, но корешки были так затерты, что он не смог ничего увидеть. Осторожно потянул на себя одну из книг, она подалась, в руках оказался фолиант, коричневый потертый переплет, осыпавшаяся позолота тисненых букв… Раскрыл – хрупкие пожелтевшие страницы, казалось, рассыплются от прикосновения. Это были «Сказки арабскiя», да-да, те самые «Тысяча и одна ночь», некоторые из них Иван читал и видел мультфильмы, но вот такую книгу в руках держал впервые в жизни.