Большая книга ужасов — 58 - [13]

Валька обшарил все карманы. Кажется, последний рубль он потратил на пирожок.

Ну и ладно.

Людей в метро было мало, входили редко. Все попытки Чайника пройти через турникет с кем-нибудь закончились появлением полицейского, после чего Валька быстренько убежал наверх.

«Придется отложить эксперименты до вечера», – думал Шейкин, забираясь в трамвай, идущий в сторону его дома. В душе он надеялся на то, что все происходящее с ним чистая случайность, а вечерние визиты не более чем глюки.

Все-таки год учебы в школе бесследно не проходит, тонкая психика ребенка не выдерживает таких напрягов и ломается. Ничего… Завтра он сядет в поезд, а послезавтра будет уже купаться в Волге, и никакие видения его больше посещать не будут.

Трамвай мирно трыкал, не спеша набирая скорость, постукивал на соединениях. Выходили люди, вагон пустел.

Шаркнули двери.

– Осторожно, двери закрываются, – прогнусавил механический голос. – Следующая станция… – Повисла тишина. «Пленка оборвалась», – весело подумал Валька. – Следующая станция, – задумчиво пробормотал голос и тяжело вздохнул. – А какая разница, что за станция? Никакая, короче.

Шейкин насторожился, завертел головой и увидел, что к нему идет контролер – невысокая худая старушка с острыми злыми глазками.

– Ой, какая остановка? – вскочил Валька, имитируя испуг. Состав уже поехал дальше.

– Стой! – тут же кинулась к нему бабка. – Сначала билет покажи, а потом будешь выходить.

– А у меня украли. Вон парень побежал. Держите его! – Валька дернулся, пытаясь проскочить мимо зловредной бабки.

– Не было никого. Покажь билет!

– Чего вы привязались к ребенку? – заорал Валька. – Мне еще можно не платить!

– Плати штраф, а то в полицию отведу!

– Нет у меня денег, – признался Шейкин. – И не было никогда. Из детдома я, за справкой еду.

– Как же тебя одного отпустили? – прищурилась бабка.

– Сбежал я, – самозабвенно врал Валька. – Мамку хочу найти.

– Бедный, – покачала головой контролерша, поправляя на шее увесистую сумку. Звякнула мелочь. – Сирота, значит?

– Круглая, – сморщился Чайник, пытаясь выжать из себя слезу. Но плакать не хотелось. Хотелось смеяться. Валька украдкой оглянулся. В вагоне никого не было, оценить его актерские таланты было некому. Трамвай, скрипя, повернул и устремился дальше по рельсам.

– Тогда пойдем, – поманила его за собой бабка и пошла к кабине водителя.

Шейкин облегченно вздохнул, победно расправил плечи, посмотрел в окно, чтобы узнать, долго ли ему еще ломать комедию, и замер. Мимо мелькали незнакомые дома и улицы. Высоких строений уже не было, шли низенькие пятиэтажки. Бабка топала в голову состава и с каждым шагом становилась все толще. Линялая вязаная кофточка у нее на спине лопнула, из-под нее выглянула грязная тельняшка. В вагоне стало темно, запахло плесенью, послышался противный металлический скрежет. Пробилась заунывная песенка:

Крест и череп, черный флаг,

Прочь несется наш мертвяк.

Вагон качнуло вправо, из левой стены повалились скелеты. На мгновение они скрыли сильно изменившуюся контролершу. А когда сухой треск закончился и пол оказался прикрыт ровным слоем костей, на Вальку глянул ехидно прищуренный глаз на круглом, изуродованном шрамом лице. В пустой глазнице все так же сидел паучок. В углу рта была зажата темная трубка.

– Ну чего, малец, – хрипло выдавил Болт, выпустив изо рта густой едкий дым, – конечная. Поезд дальше не пойдет.

Вагон тряхнуло на стыке. Вальку бросило вперед на одноглазого. Он сшиб его с ног и кувырком пролетел до кабины водителя. Из-за окошка выглянул Бритва.

– До встречи, малец, – крикнул он, входя в салон. Его тощее продолговатое лицо сейчас было очень похоже на череп, а длинный острый нос – на клюв. Бритва взмахнул руками, взлетели фалды длинного пиджака. Да это же…

«Ворон, – вспомнил Валька и захлопал себя по карманам, – черепа, корабль… Где же он?!»

Медальон, как назло, никак не находился.

– Послушайте, – всхлипнул Чайник. – Он у меня, возьмите. Вы забыли! Мне не нужен.

– На том свете отдашь, – ощерил черные зубы Болт. – Катись, птенчик.

Валька поскользнулся, плюхнулся на пол, выронив медальон. На него уставился пустоглазый череп, белая челюсть клацнула и застыла в широкой улыбке. Шейкин забарахтался в костях, вскочил и лицом к лицу столкнулся с перепуганной Подгорновой.

– Валечка! – всхлипнула она. – Что это?

– Ты что здесь делаешь? – Чайник был настолько удивлен ее появлением, что на мгновение забыл о Болте с Бритвой.

– Я за тобой… Я с тобой, – путалась в словах совершенно белая от испуга Машка. – Ай!

Трамвай пронесся через перекресток на красный свет, ехавшая на зеленый машина еле успела увернуться. Машка упала на грудь Чайника и зарыдала.

– Погоди ты. – Шейкин попытался отпихнуть ее от себя, но Подгорнова вцепилась в него крепко. – Дай с людьми договорить. – Он снова стал шарить по карманам. Медальона не было. – Где он? – завопил Валька в залитое слезами лицо Подгорновой. – Брала? Говори!

– Мамочки! – взвизгнула Машка. – Ничего я не брала.

Валька грубо толкнул одноклассницу так, что она повалилась в весело позвякивающие кости, и огляделся. В вагоне никого не было. От удивления Чайник присел, заглянул под сиденья. Но и там призрачных фигур не нашлось.