Большая книга ужасов — 24 - [4]

Не получится из тебя Паганини, – прошептал он, когда к нему вернулась способность говорить.

У Снежкина вдруг появилось желание выхватить у Гребня скрипку и разбить. Он даже голову повернул, соображая, как лучше это сделать и обо что ее можно стукнуть.

Над креслом на мгновение появилось прозрачное морщинистое лицо. Глубокие темные глаза сурово посмотрели на Гошку. Лицо качнулось, недовольно повернулась голова. Как бы намекая, что не стоит об этом думать.

Пока Снежкин шевелил мозгами, Гребень взял скрипку и осторожно положил ее в футляр.

Уходи, – произнес он глухим голосом. – Теперь перед занятиями я буду закрывать окно.

Вот и все.

Гошке ничего не оставалось, как встать и уйти. Своего он добился. Гребешков больше доставать его не будет.

Но что-то мешало Снежкину просто встать и уйти. Была во всей этой ситуации странность, которую Гошка не мог понять.

Удивительный призрак в углу, скрипка…

Скрипка!

Снежкин встал. Пару раз хлопнул себя по штанине, стряхивая невидимую пыль.

Слушай, Гребень, – как можно равнодушней начал он, – откуда у тебя эта скрипка? Раньше ведь другая была.

Валерка щелкнул замками футляра, покрутил колесиком кода.

Уходи, – повторил он, упрямо сжав губы. – Ты мне мешаешь заниматься.

Ой, подумаешь… – протянул Снежкин, борясь с сильнейшим желанием врезать Гребешкову между глаз, отнять инструмент, чтобы потом в каком-нибудь тихом месте выяснить, что с ним не так.

Уходи! – В глазах у Валерки появился нехороший блеск.

– Иду уже! – Гошка тянул время. Гребешков держал футляр в руках и, судя по всему, не собирался с ним расставаться.

Слушай, тебя там мама, кажется, зовет, – как можно уверенней попытался соврать Снежкин.

Мама ушла в магазин, – ледяным тоном отрезал Гребень, внимательно следя за каждым движением соседа.

«Ладно, – решил про себя Гошка. – Не сейчас, так потом когда-нибудь я до этого Вивальди доберусь!»

В музыке он особенно не разбирался, но имена композиторов знал, потому что папа любил ставить талантливого соседа в пример непутевому сыну.

Вот, уже Моцарта разучивает, – говорил он, солидно покачивая головой в такт музыке, влетающей в окно. – А это Шуман, – восторженно произносил он через несколько минут. – Тоже хороший композитор. Георгий, ведь ты не бесталанный человек! Займись чем-нибудь!

И Гошка шел заниматься чем-нибудь во двор.

Ну не любил он музыку, тем более классическую! Что теперь с этим поделаешь?

Во дворе на лавочке, задрав голову, сидела Цветочница и внимательно разглядывала фасад их дома.

Чего это ты сюда зачастила? – грубо спросил Гошка.

Будь они в каком-нибудь другом месте, он бы побоялся близко подойти к Наташке. В любом другом месте она бы его просто не заметила. А здесь, во дворе, он был у себя дома и мог спрашивать кого угодно о чем угодно. И даже такая красавица, как Наташка, должна была ему ответить.

Цветкова надула пухлые губки, прищурившись, посмотрела на Снежкина.

Это ты только что по балконам лазил? – растягивая слова, спросила она.

Твое какое дело?

Не хватало еще, чтобы всякие девчонки его допрашивали!

А я смотрю, кто там такой ловкий человека-паука изображает… А это, оказывается, ты… Молодец!

Да ладно… – зарделся Гошка от неожиданного комплимента. – Подумаешь, ерунда какая…

И часто ты так упражняешься?

Постоянно! – вдохновенно соврал Гошка. Зачем он это делал, и сам толком не знал. Просто ему было приятно, что такая девчонка, как Наташка, стала с ним разговаривать. – Валерка меня часто в гости зовет. А чтобы не ходить кругами, я по прямой, через балкон.

Цветкова снова задрала голову. Из раскрытого окна на шестом этаже неслась музыка.

Скрябин, – зачем-то брякнул Снежкин и внутренне сжался. Сейчас его засмеют.

Наташка посмотрела на него темными красивыми глазами и кивнула. Гошка мысленно выдохнул – угадал.

Глеб… – неуверенно начала Цветочница.

Меня Георгием зовут, – неловко поправил ее Снежкин. – Можно Егором или Гошей.

Гога, значит, – ничуть не смутилась Наташка. – А послушай-ка, друг мой Гога… Можешь ради меня сделать одну вещь?

Снежкин кивнул головой, не в силах произнести ни слова.

Видел у Гребешкова новую скрипку?

Потертая такая? Видел.

Можешь ее взять? – быстро спросила Цветочница.

Зачем? – опешил Гошка.

Наташка еще раз внимательно посмотрела ему в глаза, как бы проверяя, надежный ли перед ней стоит человек.

Снежкин вдруг испугался, что Цветкова передумает давать ему задание, и заторопился:

Если, конечно, очень нужно, я могу взять…

Понимаешь, Гогочка… – медленно заговорила Наташка, подбирая слова. – Эту скрипку Валерке дали в музыкальной школе, чтобы он к концерту подготовился…

Понимаю, – снова закивал головой Гошка.

А зачем ему два инструмента? У него еще старая осталась. Не будет же он сразу на двух скрипках играть?

Не будет, – согласился Снежкин.

А в классе у нас учится девочка, Люба Кондрашова. Ей тоже нужно готовиться к концерту. И у нее нет ни одной скрипки.

Повисла пауза, во время которой Наташка с доверчивой улыбкой смотрела в лицо Гошке. Снежкин настолько обалдел от этого взгляда, что совсем перестал соображать.

Ты можешь взять у Гребешкова вторую скрипку? – вкрадчиво попросила Цветочница.

Как? – глупо улыбнулся Гошка.