Большая книга ужасов, 2013 - [14]

– А может, не стоит? – Пугливый вздохнул. – Он, наверное, убежал, когда лисы пришли, он не дурак ведь. И вообще, ты чего так к этим собакам привязан, а?

– Да так… – Циркач щелкнул зубом. – Просто такая собака мне жизнь спасла.

– Как это?

– Да тонул когда-то.

– В проруби?! – с непонятным восхищением спросил Пугливый.

– Почему в проруби? Нет. В пруду. Я с мостика свалился, на лягушек засмотрелся – и тонуть стал сразу. А тут как раз мимо собака пробегала, увидела, что я тону и сразу в воду прыгнула.

– И она тебя вытащила? – удивился Пугливый.

– Ну да. Она стала рядом плавать, а я за ее ошейник держался, пока взрослые не прибежали. С тех пор я таких собак уважаю, хотел даже завести, только у нас у матери кошки все время живут, мне не разрешают… Знаешь, я когда эту собаку увидел, я подумал, что это не случайно.

– Как это? – не понял Пугливый.

– Ну, так. Я думал, что таких собак уже не осталось, и вдруг тут… А теперь она потерялась.

Я гавкнул.

– Ты слышал? – спросил Пугливый.

– Вроде да… Лает вроде…

Они замолчали, прислушиваясь, а я стал лаять громче. В этом было что-то унизительное, совсем немного, но все-таки. Ладно, хочешь жить, забудь про гордость.

Захрустел сухой мох, над краем колодца показались две головы.

– Он здесь, – прошептал Пугливый. – Вот это да… Как он сюда попал?

– Провалился, – ответил Циркач. – Я же тебе говорил, тут полным-полно подземных ходов, тут подземелья всякие, могилы.

– А что теперь делать?

Циркач не ответил. Он думал. А я ждал. Я знал, что делать – надо незаметненько сбегать в лагерь и взять лестницу, лестницу спустить ко мне, а я как-нибудь вылезу. Конечно, я не дрессированная овчарка, но тут уж как-нибудь напрягусь и вскарабкаюсь, к тому же если поставить лестницу правильно, наклон будет не такой уж и крутой.

Главное, чтобы они не позвали физрука, завхоза или еще какого взрослого, если у них хватит ума… Надеюсь, что хватит. Хотя они еще совсем мелкие, что с них взять.

– Надо веревку достать, – неуверенно предложил Циркач. – Можно от бани, там белье сушится…

– И что с веревкой делать? – спросил Пугливый.

– Бросить ему…

– Ага, а он сам этой веревкой обвяжется.

Можно завязать в узел, чуть не выкрикнул я. Навязать большой такой узел, я за него ухвачусь зубами, а вы потянете, и в общем-то можно вылезти даже отсюда. А может, и нет – вряд ли им получится меня вытащить вдвоем, я здоровый, для меня таких трое надо.

– Да, – вздохнул Циркач. – А что тогда делать?

– Надо подумать. – Пугливый почесался.

Головы исчезли. Лестницу тащите, хотел крикнуть я, но вовремя решил помолчать, лучше их не пугать пока. Если честно, я совсем не мог придумать, как еще меня можно вытащить.

И вдруг я услышал, как они уходят. Оба, и Циркач и Пугливый. Если честно, я едва не завыл, с трудом удержался, кинулся на стенку, скрипнул зубами. Сел. Смотрел на небо, там летел самолет, кажется, бомбардировщик, моторов слишком много.

Я стал ждать. Они вернулись через час. Шагали тяжело, что-то тащили, я очень надеялся, что это лестница. Но оказалось нет, во всяком случае, они не стали ее ко мне спускать, что-то такое сбросили на землю, и задышали тяжело, отдыхая.

– Надо кому-то слезть, – сказал затем Пугливый. – То есть в яму спуститься.

– Зачем?

– Установить, что непонятного-то. А он по ним и выскочит.

– А если не выскочит?

– Он же не дурак, – усмехнулся Пугливый. – Знаешь, я читал, что такие собаки сообразительные, мне кажется, что он поймет. А сверху не установить, надо слезать. А ты с собаками лучше меня знаком.

Оба помолчали, покряхтели, что-то подвигали. Я их вполне понимал – кому хочется лезть в яму к такому, как я? Я бы сам не полез, и никому не советовал бы.

– Ладно, – сказал Циркач.

Он заглянул в колодец.

– Ты как? – спросил он. – Безобразничать не станешь?

Пришлось сыграть собачку. Это довольно унизительно, но иногда приходится, в самых безвыходных ситуациях, конечно. Я уселся на землю, свернул умильную просительную морду, повилял хвостом, и даже поскулил, что было уж совсем позорно.

– Да ничего он вроде, – сказал Циркач. – Жрать, кажется, хочет. Такие собаки всегда жрать хотят, они могут слона слопать.

– Смотри, чтобы он тебя не слопал, – усмехнулся Пугливый. – А то потом…

Циркач не ответил, полез в колодец. Достаточно ловко он это делал, видимо, гимнастикой занимался. На всякий случай, я сместился поближе к норе, а вдруг Циркач свалится мне на голову? Но он не свалился. Он спрыгнул на камни и повернулся ко мне.

– Привет, – сказал он и стал отряхивать колени, долго и тщательно отряхивал, со старанием.

Все-таки он немного боялся. И руки дрожали, и в глаза старался мне не смотреть. Чтобы его хоть как-то подбодрить, я улыбнулся и протянул ему лапу.

Это тоже производит впечатление, мальчишка не удержался и пожал. Это как условный рефлекс – если собака протягивает лапу – ее надо пожать – и наоборот, если просят, ты протягиваешь лапу.

– Ты как? – спросил Пугливый сверху. – Все в порядке? Спокойно?

– Угу. Давай ящики.

Пугливый начал опускать в колодец ящики из-под яблок, легкие деревянные ящики, которые Циркач устанавливал друг на друга. Через пару минут в колодце выстроилась пирамида, все понятно, умненькие детки.