Большая книга славянских защитных заговоров - [25]

* * *

«Как раб божий (имя), любит рабу божию (имя), так чтобы и раба Божия (имя), любила раба Божия (имя) не могла без него ни жить, ни пить и не ись; и любила и почитала его лучше отца и матери, белаго месяца и краснаго ясна солнышка, веки повеки, отныне до веку, аминь».

Заговор на любовь девушек и всех людей

Наговорить на кольцо или на крест, и положить его себе за пазуху или в платок.

"Собирайтеся народ, люди добрые, ко честному Христову празднику. Как гдядят на кресты, на маковки, на Мать Пресвятую Богородицу, на различный образ; так бы на раба Божьего (имя) глядели и смотрели старые старики, молодые мужики, старыя старухи, молодыя молодухи, красныя девицы, малыя ребятка; так бы раба Божьего (имя) глядела и смотрела; так бы раб Божий (имя) (имя заговаривающаго) казался краше краснаго золота, чище чистаго серебра. Будьте мои слова тверды и крепки, на веки нерушимы. Ключь в воду, а замок в руки".

* * *

«Стану я раб Божий поутру, благословясь и перекрестясь; выйду я в чистое поле, погляжу на все на четыре стороны: на восточной стороне стоит святая церковь. Как на эту церковь смотрят и зарятся, так бы на раба Божия и смотрили и зарились старыя старушки, старые старики, маленькия ребятка, красныя девицы, молодыя молодицы, смотрили и зарились на раба Божия. Будьте слова мои крепки и емки, как ключи подземельные, аминь».

Заговоры на любовь юноши

«Пойду я в чисто поле, есть в чистом поле белый кречет. Попрошу я белаго кречета: слетал бы он в чисто поле, в синее море, в крутыя горы, в темные леса, в зыбучия болота и попросил бы он окаянную силу, чтобы дала она ему помощи сходить ему в высокий терем и застать его хош бы середка темной ночи соннаго; и сел бы белый кречет на белую грудь, на ретиво сердце, на горячую печень, и вложил бы рабу Божию (имя) из своих окаянных уст, чтобы он не мог без рабы Божией (имя) ни жить, ни быть, ни пить, ни есть. Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа. Аминь».

* * *

«Господи, благослови, отче! Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа. Святый Отец Господь и пречистая ти Мати, святый Козма и Дамиян пристали тут к моим словам и слове сам святыми; родительское око, матерне бы сердце, како бы и до меня раба Божия (имя) были добры, как отец и мать до чад своих и как я раб до сестры – и так бы тот раб Божий (имя) до меня, раба (имя), и как род и племя и всего детки свои до своей живот во веки веков. Аминь. Аминь. Аминь».

* * *

«Господи, благослови, Христос! Встану, благословясь, пойду, перекрестясь, из дверей дверьми, из ворот воротами, выйду в чистое поле, погляжу в подвосточную сторону: с подвосточной стороны встает заря утренняя, выкатается красно солнышко. А и пусть я, раба Божия (имя), буду краше краснаго солнышка, белей светлаго месяца, румяней зари утренней и зари вечерней, краше всего света белаго, всего миру православнаго. Как глядят все православные христиане на красное солнышко, на белый свет, так смотрели бы все добрые молодцы на меня, рабу Божию (имя), и почитали бы меня, и возносили бы на глазах своих; не могли бы все добрые молодцы без меня ни жить, ни быть, ни игры заводить. Будьте мои слова крепки и прочны. Ключ, замок. Аминь. Аминь. Аминь».

* * *

"Господи, благослови,

Господи, спаси,

Господи, помоги!

Голубчик мой,

Я – голубка твоя,

Хочу съесть тебя

С руками,

С ногами,

С ясными очами,

Со буйной головой,

С умом, мыслью твоей,

Человеческой.

Я – дыхать,

Ты по мне вздыхать;

Я – поминать,

Ты по мне тосковать,

Ни днем, ни ночью покоя не видать;

Мой – вздох,

Твой – ох!

Так бы и было, как сказано,

Крепко-на-крепко завязано".

Зааминить трижды. Читать по зарям, на вечерней и на утренней.

* * *

Пойти в баню, после паренья, встать на тот веник, которым парились, и говорить:

«Выйду из парной байны, стану своим белым бумажным телом на шелков веникъ: дуну и плюну в четыре ветра буйных. Попрошу из чиста поля четырех братьев, – четыре птицы востроносы и долгоносы, окованы носы. Лети из чистаго поля белый кречет, неси белый кречет вострый нож и востро копье; садись белый кречет рабу Божию (имя) на белы груди, на ретиво сердце. Режь же его белы груди тем же вострым ножем, коли же его ретиво сердце тем же вострым копьем; вынимай из его ретива сердца, из черной печени и изо всей крови горячей еще тоску и кручину. Полети белый кречет, понеси, белый кречет, всю тоску и кручину, на воду не опусти, на землю не урони, на стуже не позноби, на ветре не посуши, на солнце не повянь; донеси всю тоску кручину, всю сухоту, чахоту и юноту велику до раба Божия (имя) где бы его завидеть, где бы его заслышать, хош бы в чистом поле, хош бы при разстанье великом, хош бы при путях – дорогах, хошь бы в парной байне, хош бы в светлой светлицы, хош бы за столами дубовыми, хош бы за скатертями перчатными, хош бы за кушаньями сахарными, хош при мягкой постели, при высоком зголовьи, хош при крепком сну. Садись белый кречет рабу Божию (имя) на белы груди, на ретиво сердце, режь его белы груди тем же острым ножом, коли его ретиво сердце тем же острым копьем, клади в его былы груди, в ретиво сердце, в кровь кипучую всю тоску кручину, всю сухоту, всю чахоту, всю юноту великую, во всю его силу могучую, в грудь и спину, в хоть его и в плоть его, в семьдесят семь жил, в станову его жилу, в семьдесят семь суставов, в становой его сустав, во всю буйну голову, в лицо его белое, в брови черныя, в уста сахарныя, во всю его красоту молодецкую. Раб Божий (имя) по мне рабе Божией (имя) чах бы чахотой, сох сухотой, вял вянотой в день по солнцу, в ночь по месяцу, на новцу, на полну и на ветху, в перекрой месяцу во все меженые дни, в утренни и в вечерни зори, во всякой час и минуту. Как Май месяц мается, так бы раб Божий (имя) за рабой Божией (имя) ходил и маялся. Не мог бы ее ходить и переходить, никоим словом обходить, век по веки, и раб Божий (имя) по рабе Божией (имя) не мог бы ни жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни на новцу, ни на полну, ни на ветху, ни на перекрой месяца, во все межны дни. Как Май месяц мается, также бы раб Божий (имя) за рабой Божией (имя) ходил и маялся, и не мог бы он ее никоим словом ходить и переходить, и не мог бы без ее ни пить, ни есть, ни жить, ни быть. Эти мои наговорны слова, которы договорены, которы переговорены, которы назади остались, – берите мои слова вострей востраго ножа, вострей копья, вострей сабли, ярей ключевой воды. И этим моим наговорным словам заключенныя слова ключь и замок, ключь щуке, замок в зубы, – щука в море. Ныне и присно и во веки веков, аминь».