Большая книга экстрасенса. Упражнения для развития сверхспособностей - [23]

А надо признать, что неимоверная жара с палящим солнцем стояла в этих местах третью неделю, трава начала выгорать, посевы злаков остановили свой рост, и было ясно, что если погода в ближайшие дни не изменится, то никакого урожая с полей ждать уже в этом году не придется.

Тем временем мужичок, хозяин этого сооружения в замасленном кепи, надетым козырьком назад, и внешним видом больше похожий на заправского тракториста, забрался внутрь своей «пушки», направленной «дулом» в небо, и оттуда послышался звук, похожий на шум бензопилы.

Тем временем прошло более получаса, но ничего особого не происходило, народ наполовину разошелся, остались лишь самые терпеливые вместе с председателем. Я тоже было собрался идти, и так простоял тут лишнего – от бригадира нагоняй будет, как вдруг заметил, как в небе, напротив «ствола» этого сооружения, образовалось маленькое кучевое облачко. К нему невесть откуда стали подтягиваться другие такие же облачка, там они закружились в небесном хороводе, все разрастаясь, темнея и набухая. Затем подуло свежим ветерком, небо быстро стало темнеть, ударили первые молнии, землю сотрясли раскаты грома, а потом внезапно, сплошной стеной, хлынула с небес стена воды.

Народ разбежался кто куда, я тоже спрятался под ближайшим деревом, но куда там! – потоки дождя свободно раздирали гущу листвы, и в один миг я промок до последней нитки – хорошо еще, что ливень был теплый, и я не продрог.

Но оставаться тут не было никакого смысла, и я рванул к ферме, куда-то исчез и изобретатель конструкции.

Гроза эта продолжалась около трех часов, превратив окрестности в болото, и потом так же внезапно прекратилась. После этого изобретатель откуда-то вернулся к своей махине и стал ее разбирать.

Заинтересованный этим невиданным механизмом, я вернулся назад и вызвался добровольно помогать мужичку. Когда я разбирал странную махину, то ничего особенного, кроме простейших досок и железяк, я в ней не обнаружил.

Единственной фабричной вещью здесь действительно была бензопила, назначение которой оставалось для меня непонятным. На мои вопросы об организации, где соорудили эту «грозовую пушку», и кто он, этот изобретатель, есть сам – мужик отмалчивался или отшучивался. К тому же вокруг вновь собрался разбежавшийся было народ, все задавали ему подобные же вопросы, на которые он отвечал тем же манером, что и мне, и я так и не сумел с изобретателем толком поговорить. В конце концов появился председатель, выдал хозяину «пушки» какие-то деньги, заставил расписаться в ведомости, и после этого тот немедленно уехал.

Через пару недель я встретил этого мужичка в лесу близ райцентра Ордынск, куда перебросили наш отряд для работ на ближайшей лесопилке. В тот день нам не подвезли стройматериалы, и у нас в бригаде образовался вынужденный простой.

Ребята были предоставлены каждый самому себе, и я отправился в лес за грибами, где и состоялась наша вторая встреча. Мужичка этого звали Кузьма, и в этот день он, оказывается, выехал в лес хоронить своего умершего кота, на могилку которого, между прочим, привалил большой гранитный камень, который привез с собой.

Я наткнулся на Кузьму тогда, когда он, прислонившись к столетней сосне, в нелепой шапочке, уместной разве что на малолетнем ребенке, сидел у могильного холмика и поминал своего кота самогоном и солеными огурчиками.

– А, боксер! – сказал он уже пьяненьким голосом, увидев меня. – Садись, помянем моего котика, моего серого сынка Степу.

Откуда он прознал, что я боксер, – а я тогда действительно был чемпионом Сибири и Дальнего Востока по боксу – я не спросил, но приглашение его принял с охотой, но не потому, что мне хотелось остограмиться на халяву, а из-за того, что представился случай разузнать хоть что-нибудь о его чудесном устройстве. Однако Кузьма меня только окончательно дезориентировал.

– Та установка – это все так, мишура, – с астматическим раздражением заявил он. – Это чтобы все думали, будто в ней все дело. Так колхозным начальникам удобней было отчитаться за деньги, которые мне платили за дождь – вроде как на строительство дождевой установки они уходили. На самом деле она ни при чем, просто сосредотачиваю свое желание на вызове грозовых облаков и жду это чудо, в совершении которого я абсолютно и несомненно уверен. В соответствии с этим я мысленно начинаю творить собственную реальность. Я поднимаю голову и обе ладони вверх к небу и становлюсь причастным к чему-то высшему. Начинаю ощущать течение некой энергии и дрожь в руках, а затем и во всем теле, становлюсь весь словно дрожащий лист на ветру, и тогда чувствую себя всесильным, тогда я могу абсолютно все. Затем я громко и четко приказываю неведомым мне силам выполнить мое желание и ощущаю свое слияние и чувство полного единения и растворения в реальности. В этот момент я и есть сама реальность, и тогда воображаю себе ярко ливень и тот путь, каким он совершается. Я это четко вижу, при этом сознание начинает уходить, в груди разгорается адское пламя, часто при этом я слабею до полного изнеможения, и тогда я валюсь с ног и отключаюсь на пять или десять минут.