«Большая Искра» - [12]

Все уже прибывшие войска вместо боя направлялись на разбор завалов. Но уже сейчас было понятно, что использовать Скалу как основу или элемент обороны не получится. Куча неустойчивых дроблёных камней размерами от мелкого щебня до огромных многосоттонных мегалитов могла использоваться лишь как хорошая позиция для снайпера с высококлассной альпинистской подготовкой. Что-то построить или проложить проходимую и безопасную для техники дорогу на Скале в ближайшие годы вряд ли получится.

Фельдмаршала отвлёк от созерцаний-раздумий стоявший рядом генералиссимус. Подошедший к Франко офицер что-то доложил тому в полголоса, и каудильо заразительно рассмеялся.

– Все маготы погибли, – радостно возвестил Франко.

На недоумённый взгляд Кюхлера, генералиссимус пояснил: – На скале жила колония макак-маготов. Есть поверье-пророчество, что пока на скале живут обезьяны, Британия будет владеть Гибралтаром. Ни одной живой макаки не найдено. Пророчество сбылось. Маготы погибли, и Британия лишилась Гибралтара.

– Занятно, не знал. Но лучше скажите, что Вы думаете о дальнейшем? Что нам со всем этим делать? – и фельдмаршал обвёл рукой окружающий их апокалипсический пейзаж.

– А, что тут думать. Весь смысл Гибралтара был в неуязвимой, неприступной Скале, защищающей гавань и держащей под прицелом пролив и подходы с суши к ней самой. Скалы как крепости нет, и думаю ещё очень долго не будет. Я даже не представляю себе сколько нужно бетона для того, чтобы скрепить эту кучу камней во что-то более-менее устойчивое. Для контроля за проливом надо строить береговые батареи по южному берегу от Тарифа до Альхесироса. Ну и противодесантную оборону по всему югу Испании выстраивать. Меня больше беспокоит наше Марокко35. Там у меня совсем мало войск. А под боком у них пара сотен тысяч янки и лайми. Надо принимать решение, или мы всё что собирали под Гибралтар быстро переправляем в Сеуту, или надо оттуда так же быстро эвакуировать войска. В противном случае англичане их быстро расколошматят.

– Через полчаса у меня связь с Берлином. Озадачу их. Пускай Кейтель принимает решение, что нам делать с этой победой.

10 января 1943 год. г. Куйбышев.

Двое мужчин примерно сорока пяти – пятидесяти лет отроду, один – явный кавказец с чёрной как смоль шевелюрой и такими же усами, второй лопоухий, курносый начинающий лысеть – славянин, спускались по лестнице укрывшейся за неприметной дверью в главном холле обкома партии. Оба были из числа высшей советской номенклатуры. Сегодня они решили проинспектировать несколько дней назад сданный госкомиссии командный пункт-бомбоубежище, для краткости обычно называемый бункером. 37 метров под землю, 192 ступени лестницы, и два влиятельных человека оказываются на первом самом нижнем этаже бункера. Встретивший их у входа на этаж сержант госбезопасности проверяет у них документы, отдаёт честь и вызывает дежурного по бункеру. Подошедший лейтенант ГБ ведёт мужчин по главному коридору и показывает помещения. Мужчины осматривают зал заседаний, заходят в кабинет приготовленный для Верховного Главнокомандующего и решают в нём остаться. Отпускают сопровождающего.

– Ты уверен, Анастас, что здесь всё чисто? – говорит курносый, рассматривая кабинет.

– Да не переживай ты так, кто Хозяина слушать рискнёт. – отвечает кавказец, и видя сомнение в глазах собеседника добавляет: – Проверял я, не заказывали сюда ничего прослушивающего. Самое тихое место в стране.

– Ну смотри.

– Расслабься, Никита-джан. Лучше давай рассказывай, чего ты такой нервный в последнее время?

– Расслабишься тут. Усатый в каждом углу мерещится, – и тряхнув головой как будто отогнав наваждение продолжает курносый: – Слишком всё хорошо идёт последнее время. Штабные вообще пророчат что к концу года войну в Берлине, а то и в Париже закончим. И как в такой обстановке с нашими планами быть?

– Нормально с нашими планами всё.

– Но как мы теперь усатого скинуть сможем? Проморгали мы момент, надо было в начале осени переворот делать, раз в сорок первом не решились, а сейчас нам Сталину предъявит нечего. Промышленность наконец нормально заработала, армия немцев бьёт, и успешно бьёт. Хрен кто за нами пойдёт в такой ситуации. Даже если попытаемся опять с немцами в поддавки сыграть, ни черта не получится. Нет у Гитлера сил воспользоваться подставой. Да и Гошу с Семёном и Кириллом потихоньку от реальных дел Сталин начинает отстранять, – заводится Никита.

– Да, Гоша немного туповат, прёт как бык. Часто не думает, что мелет. Надо с ним поосторожнее.

– Сталин новых героев начал растить, Рокоссовскому генерал-полковника дал, ещё это клоун Брежнев вылез. Люди Семёна говорят, он что-то на Северо-Западном фронте замышляет.

– Ну так пусть Семён и посмотрит, что там этот Брежнев делает. Он командующий фронтом или как?

– В том то и дело. Брежнев – в резерве Ставки и фронту не подчиняется.

– Ладно-ладно, послал я туда уже одного человечка. Скоро получим из первых рук информацию. И будем думать, что делать с этим освободителем Крыма.

– Во-во, а то порушит всё что Кирилл с Семёном на Северо-Западе сделали. У тебя ведь ходы за границу были, надо бы предупредить. А то опять не дай бог фрицам наваляем как на юге, и хрен мы что потом с усатым сделаем, – курносый Никита нервно прохаживается по кабинету и подойдя к столу со всей силы бьёт кулаком по столу.