Большая игра СМЕРШа - [53]

— Среди вас есть радисты?

— Нет.

— Какая же задача поставлена перед вами?

— Мне и моим людям сказали, что нас забросят в расположение вашего отряда как пополнение. Наши конкретные задачи определит Николаев.

— И это все?

— Кроме того, мне было поручено доставить лично Николаеву три секретных пакета, которые у меня отобрали при обыске ваши люди, и сброшенный вместе с нами груз. Других заданий мы не имеем.

В конце беседы, когда все уже было ясно, оперативный работник заявил:

— Все это, Горбатов, хорошо. Я склонен верить, что вы не провокаторы. Но раз вы не знаете пароля, то без согласия Николаева я не могу разрешить вам и вашим людям находиться в нашем лагере на свободе. Чтобы ускорить выяснение этого недоразумения, мы попытаемся завтра связаться с центром, однако ответ может прийти не раньше, чем через 5 дней. Есть и другая возможность, завтра я отправлю нарочного с сообщением о случившемся. Если хотите, чтобы все выяснилось раньше, то напишите на имя Николаева личные рапорты с указанием, кто вы такие и почему прибыли без пароля. Эти рапорты нарочный передаст Николаеву, и я думаю, что дня через два вопрос разрешится. А пока я вынужден содержать вас под арестом. Поймите, это необходимо, и объясните своим товарищам.

— Ну, что же, раз так, то ничего не поделаешь. Я понимаю, что от вас это не зависит, в вашем положении я поступил бы точно также. Мы будем терпеливы.

На другой день прибывшие агенты написали на имя Николаева рапорты, в которых для доказательства того, что они действительно агенты германской разведки, дали подробное описание разведывательно-диверсионной работы и школы, преподавательского и офицерского состава, обучавшейся агентуры и обслуживающего персонала. Вот рапорт одного из участников группы на имя Николаева:

«Я, Харьков Борис Вениаминович, псевдонимы мои — Попов Борис Васильевич и Терехин Иван Иванович, сообщаю о моем прибытии к вам. Всего нас прибыло четыре человека. Вылетая, мы были твердо уверены, что нас встретят как своих единомышленников, но оказалось, что нам не верят, спрашивают пароль. По чьей вине произошло это досадное недоразумение, я не знаю, но заверяю вас, что перед вылетом зондерфюрер Мюллер сказал, что мы летим в ваше расположение и никаких паролей не надо. В подтверждение того, что мы действительно те, за кого себя выдаем, я могу называть всех, кого знаю, а именно: подполковника Арнольда, у которого я был в штабе 28 октября, где совместно с зондерфюрером Зальпиусом писал письма для групп Хлудова и Каменева (радиоигра «Десант»). По Стрелкау я знаю Огнева, проводившего у нас занятия в Кирхдорфе, унтер-офицера Разанецкого, лейтенанта Боргина, капитана Павлова, Каюкова и других. О том, каким путем надо сообщить о нашем прибытии к вам, зондерфюрер Мюллер ничего не сказал».

24 декабря 1944 года в лагерь прибыли автомашины, чтобы перевезти парашютистов и груз в Москву. Задержанных предупредили, что Николаев из-за срочной работы сам явиться в лагерь не может, а прислал автомашины и требует перебазировать весь лагерь к нему. И только во внутреннем дворе тюрьмы агенты узнали, что они арестованы органами советской контрразведки…

На холмах Грузии

9 июля 1943 года германская разведка забросила на территорию Чиатурского и Амбролаурского районов Грузинской ССР, снабженных рацией 7 агентов-парашютистов, бывших военнослужащих Красной Армии и грузин по национальности. Прошедшие специальную подготовку в разведывательном органе «Цеппелин», они должны были наряду со сбором шпионских сведений в нашем тылу, принять активное участие в подготовке восстания на территории Грузинской ССР. Первоочередной задачей группы было проникновение в район Тбилиси, оседание там и развертывание работы по привлечению на свою сторону националистически настроенных лиц из числа местных жителей.

Прикомандированные к «Цеппелину» грузинские эмигранты рекомендовали руководителю группы Жоржу связаться в Тбилиси с одним профессором медицины. На его помощь агенты могли рассчитывать, потому что он в прошлом сочувствовал меньшевикам.

Включение радиостанции этой группы в игру позволяло вызывать на советскую сторону опытных агентов и эмиссаров германской разведки из числа грузинских эмигрантов.

В первой радиограмме сообщили, что агенты приземлились в скалистой местности. В результате двое ранены, один разбился, а судьба остальных неизвестна. Это сообщение, во-первых, оправдывало 15-дневное молчание, во-вторых, давало возможность просить о помощи. В ответной радиограмме немецкие разведывательные органы сами спросили, какая помощь нужна агентам. Ответив, что желательна помощь людьми, советские контрразведчики сообщили о намерении агентов добраться до Тбилиси, установить связь с профессором и воспользоваться его содействием в устройстве на лечение раненых членов группы. К тому времени нашим контрразведчикам стало известно, что профессор лояльно относится к советской власти. Чтобы окончательно убедиться в этом, решили послать к нему старшего группы Жоржа, явившегося сразу же после приземления с повинной. Жорж был соответствующим образом проинструктирован. В результате выяснилось, что профессор — надежный человек, и его можно использовать в радиоигре. После этого в германский разведывательный центр радировали, что агенты установили связь с профессором и заручились его поддержкой в устройстве членов группы на жительство. Положительную реакцию на это сообщение подтвердили перехваченные и расшифрованные радиотелеграммы, которыми обменялись отдел «Цеппелина» Цет 6, возглавлявший разведывательную и подрывную работу против Советского Союза по линии СД, и его южная команда Цет-Зюд.