Большая энциклопедия НЛП. Структура магии - [25]

Ясность из хаоса – глагол/процессуальные слова

Оба имени в вербальном выражении:

Мой отец пугает меня.

имеют референтные индексы («отец» и «меня»). Очевидно, слово, описывающее процесс, или глагол в этом выражении не дает нам ясного образа того, как происходил описываемый опыт. Мы уже знаем, что наш клиент боится и что он боится своего отца, но как именно отец пугает его, сообщено не полностью: не ясно, что именно делает его отец, что вызывает у клиента страх:

Как ваш отец пугает вас?

В данном случае психотерапевт снова требует от клиента, чтобы тот связал свое обобщение с опытом, от которого оно произведено. Отвечая на этот вопрос, клиент предлагает новую поверхностную структуру, которую психотерапевт проверяет на полноту и ясность, спрашивая себя, все ли части репрезентации полной глубинной структуры нашли отражение в этой поверхностной структуре. Психотерапевт продолжает изучать поверхностные структуры, создаваемые клиентом, выявляя глубинную структуру и ставя под вопрос обобщения, из-за которых модель оказывается нечеткой и неполной, и делает это до тех пор, пока не получит достаточно ясный образ модели клиента.

Работа с опущениями

Когда человек создает языковую модель мира, он по необходимости отбирает и репрезентирует одни его части и опускает другие.[24]Так, одна из причин, по которым полная языковая репрезентация – глубинная структура – отличается от порождающего ее опыта, заключается в том, что она оказывается редуцированной версией опыта взаимодействия клиента с миром. Эта редукция может быть, как уже говорилось, полезной, но в то же время она может обеднять модель данного человека в такой степени, что это вызывает у него страдание. Существует множество техник, которые психотерапевт может использовать, чтобы помочь клиенту восстановить части опыта, не представленные в его модели. Что касается сочетания вербальных и невербальных техник, то клиенту можно предложить отыграть конкретную ситуацию, основываясь на которой он создал то или иное обобщение, попросив его описывать свои переживании по мере того, как эта ситуация заново переживается им. Таким образом клиент получает возможность представить часть собственного опыта, который он в свое время не сумел репрезентировать языковыми средствами, и восстановить свою связь с этим опытом. При этом психотерапевт получает в свое распоряжение, во-первых, ценное содержание и, во-вторых, понимание того, какими средствами клиент обычно репрезентирует собственный опыт. Еще раз повторимся, что наше намерение в данный момент состоит в том, чтобы основное внимание уделить техникам, которые связаны с языком.

Задача психотерапевта состоит в том, чтобы поставить под вопрос бесполезные для клиента опущения. Эти опущения, вызывающие боль и страдания, связаны с областями невозможного, областями, в которых клиент в буквальном смысле не способен увидеть никаких других возможностей выбора, кроме неудовлетворительных, то есть таких, которые вызывают страдание. Как правило, область, где происходит такое опущение, это та область, в которой восприятие клиентом своих возможностей так или иначе ограничено, в которой он ощущает себя скованным, бессильным, обреченным.

Техника восстановления полной языковой репрезентации работает, причем ее можно научиться использовать, так как существует эксплицитная репрезентация – глубинная структура, – с которой можно сравнивать поверхностную структуру. Данная техника, по сути, и заключается в том, что мы сравниваем одну репрезентацию (поверхностную структуру) с полной моделью, из которой она была выведена – глубинной структурой. Сами глубинные структуры произведены из полного диапазона опыта, доступного человеку. Глубинная структура того или иного языка интуитивно доступна любому его носителю. Мир опыта доступен любому, кто желает использовать его. Выступая в роли психотерапевта, мы воспринимаем в качестве опущения в модели клиента любую возможность, которую как нам кажется, мы или кто-либо из известных нам людей могли использовать в аналогичной ситуации.

Надо сказать, опущения частей опыта в модели клиента могут казаться психотерапевту настолько очевидными, что он иногда начинает давать своему клиенту советы о том, какие альтернативные способы справиться с трудностями тот мог бы использовать. Вероятнее всего, мы согласились бы с большей частью этих советов, если бы наш опыт включал данные возможности выбора, но, как правило, советы, которые попадают в пробелы, возникшие в модели клиента в результате опущений, оказываются довольно неэффективными. Опущения обеднили модель клиента, не оставив в ней места именно тем частям возможного опыта, которые рекомендует ему психотерапевт. В подобных случаях клиент, как правило, оказывает сопротивление или просто не слышит того, что предлагает психотерапевт, поскольку в его модели отсутствуют эти возможности выбора. Поэтому мы рекомендуем психотерапевту воздержаться от советов до тех пор, пока модель клиента не станет достаточно богатой, чтобы вместить их в себя.

Воздерживаясь от советов и включая клиента в процесс изменения собственной модели и самостоятельной выработки решений, психотерапевт, кроме того, избегает опасности увязнуть в содержании проблем клиента и может полностью сосредоточиться на процессе управления его действиями, направленными на разрешение возникших жизненных трудностей. Это значит, что психотерапевт использует метамодель для непосредственного воздействия на обедненную модель клиента.