— Время летит с невероятной быстротой. Теперь, Гастингс, вы не можете сказать, что я вам ничего не оставил. Ребус хоть куда! Человек ниоткуда. Кто он? Чем занимается? Да, черт возьми, я бы отдал два года своей жизни, чтобы заставить пароход уйти завтра, а не сегодня. Случай действительно крайне интересный. Но пройдут недели, если не месяцы, прежде чем этот человек будет в состоянии рассказать, зачем пришел.
— Я сделаю все, что смогу, Пуаро, — заверил я его. — Я постараюсь во всем разобраться.
— Да, конечно…
Мне показалось, что в его голосе прозвучали нотки сомнения. Я схватил лист бумаги.
— Если бы я писал рассказ, — сказал я, — то непременно объединил бы события сегодняшнего дня с тем, что вы мне рассказали раньше. И назвал бы его «Тайна Большой Четверки». — В такт этой фразе я стучал по нацарапанным незнакомцем цифрам.
И тут я вздрогнул от неожиданности, так как наш больной очнулся от оцепенения, сел на стоявший рядом с кушеткой стул и четко произнес:
— Ли Чан-йен.
У него был вид только что проснувшегося человека. Пуаро сделал мне знак молчать. Незнакомец продолжал. Говорил он четко, высоким голосом, и опять возникло такое ощущение, что он цитировал на память какой-то документ или лекцию:
— Ли Чан-йен — мозговой центр Большой Четверки. Он — их движущая сила. Поэтому назовем его Номер Один. Номер Два редко упоминается по имени. Во всех документах он фигурирует как латинская буква «эс», перечеркнутая двумя линиями, — знак доллара; или двумя полосками и звездой. Предполагается, что он американский подданный и символизирует власть денег. Номер Три, без всякого сомнения, женщина, француженка. Возможно, она одна из «дам полусвета» и ее используют как своего рода наживку, но это только предположение.
— Номер Четыре…
Его голос дрогнул, и он замолчал. Пуаро подался вперед.
— Ну, — подбодрил его Пуаро. — Номер Четыре… — Он не сводил взгляда с лица незнакомца, черты которого вдруг исказил ужас, казалось, неодолимый… Наконец он выдавил, задыхаясь:
— Палач-экзекутор… — и без сознания упал на кушетку.
— Господи… — прошептал Пуаро. — Так, значит, я был прав! Попал в самую точку!
— Так вы думаете, что это…
Он меня перебил:
— Перенесите его в мою спальню. Нельзя терять ни минуты, иначе я могу не успеть на поезд. Хотя, если честно, я бы не прочь опоздать — и в сложившихся обстоятельствах моя совесть была бы совершенно чиста! Но — я дал слово! Пойдемте, Гастингс.
Оставив нашего таинственного незнакомца на попечении миссис Пирсон, мы отбыли на вокзал и приехали в самый последний момент. В поезде Пуаро то пускался в длинные разговоры, то надолго замолкал, не замечая никого вокруг.
Затем, словно очнувшись, он давал мне очередную порцию поручений и настойчиво просил послать еще одну телеграмму тому-то, по такому-то адресу.
После того как мы миновали Уокинг, разговор наш сошел на нет, и мы стали молча смотреть в окно. Поезд до Саутгемптона нигде не должен был останавливаться, но вдруг впереди загорелся красный свет, и громко лязгнули тормоза.
— А-а! — неожиданно воскликнул Пуаро. — Какой же я глупец! Только теперь я все понял… Воистину, поезд остановился по велению самого Господа! Прыгайте, Гастингс, прыгайте, прошу вас.
В мгновение ока он открыл дверь купе и спрыгнул на обочину.
— Выбрасывайте чемоданы и прыгайте сами.
Я прыгнул. И как раз вовремя. Как только ноги мои коснулись земли, поезд тронулся.
— А теперь, Пуаро, — сказал я, слегка переведя дух, — возможно, вы мне объясните, что все это значит.
— Это значит, мой друг, что я увидел свет, и кое-что прояснилось.
— Но не для меня.
— Возможно, — пробормотал Пуаро, — но я боюсь, очень боюсь, что опоздал. Если вы возьмете эти два саквояжа, то я смогу понести все остальное.
Глава 2
Человек из психолечебницы
К счастью, поезд остановился недалеко от станции. Вскоре дорога привела нас к гаражу, где мы смогли нанять машину, и через полчаса мы снова въезжали в Лондон. И уже стоя у дверей своей квартиры, Пуаро наконец изволил хоть что-то объяснить.
— Вы еще не поняли? Я тоже не сразу сообразил. Хотя это очевидно, мой друг… Они хотели от меня отделаться.
— Что?
— Да. И ведь как тонко все было проделано. Да, они действовали методически, досконально все изучив… Они решили, что я опасен.
— Кто они?
— Те, кто сколотил эту шайку… М-да… Действительно, великолепная четверка… Китаец, американец, француженка и еще кто-то, одно упоминание о котором вызывает ужас. Молите Бога, Гастингс, чтобы мы прибыли вовремя.
— Вы думаете, нашему незнакомцу грозит опасность?
— Я уверен в этом.
Миссис Пирсон очень обрадовалась нашему возвращению. Оборвав ее восторженные приветствия, мы стали расспрашивать о незнакомце и не звонил ли кто… Хозяйка доложила, что никто не звонил, а наш гость даже ни разу не пошевелился. Облегченно вздохнув, мы поспешили наверх. Пуаро прошел в спальню. Неожиданно я услышал его возбужденный голос:
— Гастингс, он мертв.
Я поспешил к нему. Незнакомец лежал там же, где мы его оставили, но был мертв, и, судя по всему, уже давно. Я побежал за доктором. Зная, что доктор Риджуэй все еще на вызовах, я тут же нашел другого и привел к нам.
