Болото Вуду - [7]

Харрисон изменил свои планы, решив поохотиться за Бартоломеем. Он хотел узнать, что еще скрывает этот человек. Это оказалось несложно: Бартоломей не смотрел ни назад, ни по сторонам. Однако мулат пошел странным, сильно кружным маршрутом, то и дело обходя чернильные лужи и заросли гниющей растительности, которая даже в лунном свете выглядела ядовитой. Детективу постоянно приходилось идти пригнувшись, чтобы его не заметили. Неожиданно впереди показалась хижина, спрятавшаяся среди деревьев, заросшая испанским мхом, очень похожим на серую вуаль. Бартоломей огляделся, потом вставил ключ в замочную скважину и стал манипулировать большим висячим замком на двери. Харрисон тем временем решил, что преступник привел его туда, где в самом деле держат Вэнь Шана.

Бартоломей исчез внутри хижины, прикрыв за собой дверь. Свет замерцал в щелях между бревнами. Потом послышались тихие голоса. Разговаривали шепотом, слишком тихо, чтобы Харрисон смог различить голоса. Потом последовал вполне определенный звук: треск хлыста, ударившего по обнаженной плоти, и кто-то пронзительно закричал от боли. Только тогда Харрисон догадался. Бартоломей втайне прокрался к своему пленнику, чтобы пытать его… И для этого у мулата была весьма веская причина — он хотел узнать, куда китаец спрятал деньги, о которых сказал ему Харрисон. Очевидно, Бартоломей не хотел делиться ими со своими людьми.

Харрисон начал осторожно пробираться к хижине. Он хотел ворваться в нее и прекратить истязания. Он и сам с удовольствием пристрелил бы Вэнь Шана, но мысль о пытках ему, как любому белому человеку, была чужда. Однако, прежде чем он добрался до хижины, свист кнута смолк, свет потух и на пороге появился мулат. Вытерев пот со лба, он запер дверь, убрал ключ в карман и, поигрывая кнутом, удалился. Харрисон присел на корточки, укрывшись в тени. Вновь Бартоломей прошел мимо сыщика, так и не заметив его. Теперь он собирался заняться Вэнь Шаном, а мулатом он займется чуть позже.

Когда мулат исчез, Харрисон поднялся и широким шагом подошел к хижине. Отсутствие стражи ничуть не озадачило детектива, тем более после разговора, который он слышал. Да и не было времени строить различные гипотезы. Дверь была заперта на толстую цепь, которая удерживала могучий засов. Однако, просунув дуло револьвера в щель между досок, используя пистолет как рычаг, он с легкостью приподнял засов.

Чуть приоткрыв дверь, детектив заглянул внутрь хижины. Внутри было очень темно, но он услышал чье-то дыхание, прерываемое истерическими всхлипами. Детектив чиркнул спичкой, потом поднял ее повыше над головой. Пленник находился тут — скорчившись, лежал на грязном полу. Но это оказался вовсе не Вэнь Шан, а женщина — молодая и по-своему красивая мулатка.

На ней были лишь лохмотья одежды и нижняя сорочка. От ее связанных за спиной рук длинная веревка из сыромятной кожи шла к тяжелой скобе в стене. Девушка с ужасом посмотрела на Харрисона. В ее взгляде читался и ужас, и надежда. Слезы катились по ее щекам.

— Кто вы такая, черт побери? — спросил детектив.

— Селия Помполи! — голос у нее оказался глубоким и музыкальным, хотя сейчас дрожал — девушка готова была впасть в истерику. — Белый человек, прикончи меня, ради Бога! Я не могу больше терпеть. Я все равно умру, я знаю!

— Думаю, вы так или иначе когда-нибудь умрете, — проворчал детектив.

— Все это подстроил Джон Бартоломей! — воскликнула несчастная. — Он привел желтую девчонку «извне» сюда, на болота, потом убил ее и одел в мое платье. После он бросил труп в болото аллигаторам, и те обгрызли его так, что никто не мог распознать труп. Когда люди нашли тело, они решили, что это и есть Селия Помполи. Он держит меня тут уже три недели и пытает каждую ночь.

— Почему? — Харрисон обнаружил и запалил огарок свечи, оставленный на полочке у входа. Потом он подошел к девушке и разрезал кожаные ремни, освободив ее руки. Она, покачиваясь, встала, растирая окровавленные и распухшие запястья. В скудном наряде, выдержавшем не одну порку, она была все равно что голая.

— Он настоящий дьявол! — ее темные глаза смертоносно сверкнули. Кем-кем, а уж смирившейся жертвой она себя не считала. — Он явился на болота, представившись жрецом Белой Змеи. Он сказал, что приехал с Гаити… лживый пес. На самом деле он из Сан-Доминго и такой же жрец, как вы… Я… я истинная жрица Змеи, и люди поэтому повиновались мне. Вот почему он попытался убрать меня с дороги. Я убью его!

— Но зачем он истязал вас? — продолжал расспросы Харрисон.

— Потому что я не говорила ему того, что он хотел знать, — угрюмо пробормотала девушка.

Опустив голову и поджав одну обнаженную ногу, — так обычно стоят перед учителем провинившиеся школьницы — казалось, она размышляла, стоит ли ей говорить дальше или ее объяснения Харрисону вполне хватит. Его белая кожа являлась непреодолимым препятствием. Белому не следовало знать тайны болот. Наконец, девушка решилась и продолжила:

— Он явился сюда, чтобы украсть одну драгоценность — сердце Великой Змеи, которое мы привезли с Гаити давным-давно. Он не был жрецом. Самозванец. Он почему-то решил, что я отдам ему Сердце, а потом убегу с ним с болот. Когда я отказалась, он притащил меня в эту старую хижину — туда, где никто не услышит моих криков. Люди болот избегают ее, так как считают, что тут обитает привидение… Он сказал, что станет пороть меня до тех пор, пока я не скажу ему, где спрятано сердце, но я никогда не открою ему этот секрет… даже если он сорвет всю плоть с моих костей. Я одна знаю этот секрет, потому что являюсь истинной жрицей и хранительницей сердца.