Болотное гнездо - [43]

– Можно! – согласился Сергей. – Подскажи где?

– Все зависит от обстановки, – глянув в сторону Сергея, осторожно проговорил Ахмет. – Например, там, где они плохо лежат.

– Мне врачи рекомендовали спокойную обстановку, хороший сон, воздух. Ну а деньги, они везде хорошо лежат, их где попало не бросают.

– Эх, Серега, Сереженька, от денег надо освобождаться, чем быстрее, тем лучше. Кто на пирожках вырос, тот и при больших деньгах – нищий. Копит, жмется. А другой свободу большую имеет, все радости жизни. И все по закону. Но это сложно – высшая математика.

– А что ты вкладываешь в понятие «высшая математика»? – перебил его Сергей. – Наверное, тех, кто берет сумму, которую ты не в состоянии сосчитать?

– Тоже мне, релский Пифагор, – лениво обронил Ахмет. – Я разом держал сумму, какая тебе и не снилась. Каждый имеет то, что имеет: певец – голос, женщина – тело. Такие дураки, как ты в этом, как его, Афганистане, голову под пули подставляют. А есть люди, которые головы берегут. Мы тут на морозе вкалываем, а Брюхин дома на белых простынях спит, а трудяк ему идет. Дерьмо, конечно, а если посмотреть с его стороны, то дерьмо – мы.

– Ты что, сам до этого додумался или подсобили? – усмехнулся Сергей. – Не считай чужие деньги, свои водиться не будут. Нашел кому завидовать – Брюхиным. В свое время Христос выгнал торгашей из храма, зачем же строить его для них в своей душе.

Сергей сопротивлялся слабо, по инерции. Он уже уловил: Ахмет добивался одного. В данный момент они недалеко ушли друг от друга, хотя каждый топал своей дорогой, а пришли сюда, в это место. И цель одна – заработать деньги.

– Чего морщишься? – озлобляясь, говорил он. – Себя лучше считаешь. А кому нужно твое согласие? Ну, что ты есть в жизни? Поехал сюда свои молодые годы на рубли обменивать. С Женькой хочешь уравняться, машинешку поди наметил взять. А он ее так получил, – Ахмет не выдержал, скрипнул зубами. – И Аньку на ней катать будет. А ты копытами перед ней…

– Заткнись! – крикнул Сергей. – Тебя это не касается.

– Молчу, молчу, – поднял руки Ахмет. – Скажу честно, в этом вопросе я был и остаюсь на твоей стороне. Только объясни, почему выбор не в твою пользу выходит? Женька тебя все равно обскачет и выстрелит, когда ему будет удобно.

– Мы это еще посмотрим, – уже тише ответил Сергей. Ему было стыдно – сорвался, перешел на крик; признавать свое положение, тем более перед Ахметом, не хотелось. Но откуда он узнал про те выстрелы на охоте, кто сказал? Он и сейчас был уверен, Аня Женьку не любит и если пойдет за него, то сделает большую глупость. Эх, если бы он был рядом с ней! Тогда, когда они встретились у Хановых, и он поехал провожать ее, они долго ходили по улицам. Он рассказывал ей про Афганистан, она, не перебивая, слушала. Очутившись перед домом брата, он шутя предложил зайти погреться. Забытым кошачьим движением она повела глазами по сторонам, быстро, снизу вверх, посмотрела, как и тогда впервые на танцах, и, тряхнув волосами, согласилась. Лифт быстро домчал их до квартиры. Дверь открыла Рита. Глаза ее стали по полтиннику, из-за плеча растерянно смотрел Петька. Они как раз собирались на Релку с ночевкой к Брюхиным. Не зная, как себя вести, Рита засуетилась, заговорила не своим, а каким-то деланым голосом. Что она говорила, он не помнил, по всей вероятности, обычные дежурные слова. Перед тем, как уйти, брат шепнул ему, что в холодильнике есть вино и пусть он не беспокоится, они с Ритой ничего не видели. Спасибо и на том.

Ту ночь он вспоминал почти каждый день, восстанавливал ее минута за минутой – такое случается раз в жизни. Аня была особенно ласкова и нежна с ним. Расстегнув рубашку, она осторожно дотрагивалась губами до раны. Нет, у него не было чувства вины перед Женькой, но сейчас он думал, лучше бы того вечера не было, слишком большую надежду она подарила ему. Он вспомнил, как, прощаясь, умолял ее не торопиться, обдумать все хорошенько. Он просил дождаться его. Обнимая, она слабым, усталым голосом обещала.

Глава 21

В конце декабря, проснувшись позже обычного – была суббота, – Сергей обнаружил: Ахмет исчез. На кровати лежала записка: «Серый, не надо паники, я ушел. Лучше сидеть в тюряге, чем гнить здесь. Счастливо оставаться. Деньги не ищи, при случае отдам. Погонишься – пристрелю».

Ахмет ушел по зимнику в сторону ближайшего прииска, до которого было около девяноста километров.

Сергей заглянул в шкаф: кроме несчастной тридцатки, Ханов прихватил и ружье.

«Замерзнет, как пить дать, замерзнет, – подумал Сергей. – Мороз под сорок, телогрейка вряд ли спасет».

Он быстро оделся, выскочил из «бичарни» и побежал по свежему следу. Несмотря на угрожающую приписку, он все же решил догнать, вернуть Ахмета на участок. Через час, загнав себя, поднялся на перевал. Четкая строчка следов уходила вниз в распадок. На перевале гулял ветер, насквозь прошивал телогрейку. Постояв немного, Сергей повернул обратно. Он еще надеялся, что Ахмет одумается и вернется, но прошел день, наступил вечер, затем прошла ночь. Ахмета не было. В понедельник, во время очередной радиосвязи, он сообщил на базу о случившемся. Ему сказали ждать, на участок вышли две машины с дизельным топливом. Машины показались под вечер. Из первой выскочил шофер и помог вылезти из кабины Ахмету. Руки его болтались вдоль тела как обрубки.