Болотная трава - [19]

— У Светки другая специальность. Да и не подойдёт, характер не тот. Светка, понимаешь, книжный человек. А уж выдержки у неё ни на грош.

— Я другое понимаю. Нервов у меня на двоих не хватит… Я её предупреждал. Словом, разведёмся. И всё. И точка.

— Ну-ну. Ты же никогда не отличался торопливостью. Жениться примеривался два года. А разводиться решил за два дня?

— Не за два дня.

— Ну за два месяца.

— За три. И хватит. Чёрт меня дёрнул.

— Да выкинь ты эту дурь из головы, — рассердился Виталий. — Лена не игрушка, то взял, то бросил. И ты не мальчик.

— Именно что не мальчик, — проворчал Игорь. Но было видно, что он остыл и спорить ему более неохота.

Машина между тем уже катилась по бывшему Садовому кольцу и только что выскочила из тоннеля под площадью Маяковского. Стоял жаркий, солнечный, совсем не осенний день. Лишь слегка пожелтевшие кроны деревьев, видневшиеся по сторонам за лавиной машин, на далёких тротуарах, напоминали о наступающей осени. «Волга» неторопливо двигалась среди других машин, не стараясь, как обычно, их обогнать и не включая сирены. Это был тот редкий случай, когда её пассажиры никуда не спешили, не нервничали и не подгоняли водителя.

После короткой остановки под светофором на площади Восстания машина снова устремилась в тоннель, уже под Калининским проспектом, и наконец, миновав Смоленскую площадь, углубилась в переулки возле Плющихи. Вскоре она подъехала к аккуратному двухэтажному зданию у какого-то скверика, где на асфальтовой площадке сгрудились машины. Между ними ловко протиснулась и прибывшая «Волга».

Лосев и Откаленко, предъявив дежурному за стеклянной перегородкой свои удостоверения, поднялись на второй этаж и зашли в один из кабинетов, миновав комнату секретаря. Худощавый седоватый подполковник в очках с толстой роговой оправой на загорелом до черноты лице радушно усадил коллег и, выслушав Лосева, задумчиво потёр лоб и сказал:

— Ничем, дорогие товарищи, помочь не можем. Не было у нас такого происшествия. — И на всякий случай переспросил: — Вы говорите, двадцать третьего августа?

— Именно, — подтвердил Лосев. — Просил бы уточнить.

— И дать официальную справку, — хмуро добавил Откаленко.

— Только на официальный запрос, — тонко, но добродушно усмехнулся подполковник. — А пока уточним, если вам угодно.

Он снял трубку одного из телефонов возле себя и приказал дежурному прислать книгу происшествий за август.

Через минуту бравый сержант, подчёркнуто щёлкнув каблуками, уже положил книгу ему на стол.

— Та-ак, ну-с, поглядим, — сказал подполковник, поправляя очки.

Он перелистал книгу, без труда нашёл нужную страницу и внимательно всю её проглядел. Затем придвинул книгу через стол Лосеву и, постучав по странице пальцем, сказал:

— Прошу убедиться. Память ещё не подводит.

Лосев, в свою очередь, изучил все записи на этой странице, помеченной двадцать третьим августа, и тоже ничего нужного, даже похожего там не обнаружил, после чего подвинул книгу Откаленко. Тот бросил быстрый взгляд на нее и недобро усмехнулся.

— Может, не память подводит, а кто-то из сотрудников? — спросил он.

— Дело в том, — вмешался Лосев, — что наши данные не вызывают сомнений.

— Вызывают, — твёрдо возразил подполковник. — В свете наших данных. Наши-то данные как-никак официальные, а ваши… знаю я вашу работу, — и он многозначительно пошевелил в воздухе пальцами.

— Да и мы вашу тоже знаем, — хмуро буркнул Откаленко.

Подполковник в ответ лишь пожал плечами. А Лосев, помедлив и что-то про себя, видимо, решив, сказал:

— Тогда попрошу дать ещё одну справку.

— Пожалуйста, — недовольно пожал широкими плечами подполковник, которому замечание Откаленко, видимо, не понравилось.

— Кто двадцать третьего августа, — спросил Лосев, — дежурил из ваших инспекторов в районе Смоленской площади возле выезда из тоннеля приблизительно около четырнадцати часов?

— И эту справку можно дать, если требуется, — без особой охоты ответил подполковник и постучал пальцем по книге происшествий. — Тут и это указано. — Он снова открыл книгу и, вздохнув, сказал: — Проклятущая жизнь, я вам доложу. Всё время перед всеми виноваты. Тебя могут костить, как хотят. А ты благодари и кланяйся. Ещё исправиться обещай. Всякому, кто жалобу напишет. А то он ещё выше напишет. И не отмоешься. Вот такая работа.

— То-то вас все водители как огня боятся, — неуступчиво проворчал Игорь.

— Стараемся блюсти закон улицы. А чего это стоит, знаете? Вот вас бы к нам.

— У нас дел тоже хватает, — заметил Лосев.

— Да, но на вас не пишут! А мы всегда на глазах, всегда на улице. И всегда оказываемся в конфликтной ситуации, вот ведь что. Всегда кого-то надо наказывать. Значит, всегда есть недовольные. Я говорю, проклятущая работа.

— Зато из неё кое-что можно и извлечь, если подсуетиться, — мрачно усмехнулся Откаленко.

— Боремся, — вздохнул подполковник. — Наказываем, увольняем. А новых нет, новые не идут, или такие… Ну, сами знаете. Эх, вот в Лондоне, говорят, конкурс на должность полицейского восемь человек на место. Когда у нас так будет?

— У них безработица, — с еле заметным сожалением сказал Откаленко.

— Эту политграмоту мы знаем, — отмахнулся подполковник. — Но вот когда у нас конкурс будет, тогда только мы проблему с комплектованием решим. Во люди придут!