Болотная крепость - [35]

Все поели и сонно и довольно отдыхали, когда Ингрг обратился к Ваймарку.

– Ты показал нам свою магию, бард. Но не думаю, что это предел того, чем ты владеешь. А сможешь ты сыграть «Песню далеких крыльев»?

Ваймарк протянул руку к мешку с арфой, который всегда держал поблизости от себя.

– Могу. Но зачем, рейнджер?

– Когда поднимемся по Западному проходу, - ответил Ингрг, - нам понадобится помощь, если мы хотим отыскать Личиса. Он обладает достаточной силой и волей, чтобы скрыться от людей и эльфов; без помощи мы его не найдем. Уже много лет никто не искал его здесь. Но он услышит наши мысли и укрепит свои охранные чары, если мы не придем к нему по какому-то неведомому пути. А такие пути знают только крылатые. А когда мы найдем такой путь, - теперь эльф обращался к Нейлу, - тебе, берсеркер, неплохо было бы выпустить твоего малыша. - Он указал на Африту. - Она с ним одной крови и может передать ему нашу просьбу. Он стар и давно поклялся не иметь с нами ничего общего. Но, может быть, заинтересуется и подпустит нас к себе - если у нас будет адвокат из его племени.

– Хорошо, - согласился Нейл. Африта, словно поняв сказанное и одобрив свою роль, дважды качнула головой, потом повернулась и негромко что-то прошипела на ухо Нейлу. Берсеркер снял шлем, и впервые стали видны толстые пряди волос, заплетенные так, чтобы создавать дополнительную защиту головы.

10. Логово Личиса

Путники находились в узком проходе. Воздух на такой высоте разреженный и очень холодный. Окружающие вершины покрывает снег. Мороз столь сильный, что пришлось обвязать лица шарфами или обрывками одежды, чтобы защититься от холода.

Лошади шли, широко расставляя ноги, напрягая усилия, чтобы одолеть последние метры подъема. Подъем очень напоминал лестницу, приходилось идти пешком, медленно, ведя за собой лошадей.

На импровизированных масках от ветра застывал иней, он же покрывал плащи. Мило думал, выживет ли Галт. Движения человека-ящера становились все медленней и медленней, хотя он не произнес ни слова жалобы. Эта тишина заставляла Мило гадать, какие мысли возникают в сознании чужака. Но вот Галт присел на камень, его шкуру покрывал лед, морду укрывал капюшон, так что торчал только кончик носа.

* * *

Ингрг повернулся к Ваймарку, положил ладонь в перчатке на руку барда и показал на арфу в мешке. Ясно было, что ему нужно. Но на таком ветру, в такой холод - бард не решится выставить на мороз пальцы, чтобы вызвать свою магию.

Впрочем, кажется, Ваймарк согласен. Зажав зубами конец перчатки, он стащил ее с руки. Пальцы сразу сунул под воротник у подбородка, - наверное, чтобы согревать их дыханием.

Второй рукой он достал из мешка арфу. Потом сел на тот же камень, за которым скорчился Галт. Мило тут же стал так, чтобы своим телом защитить игрока от ветра. Заметив это, подошли Йевеле и Нейл, и вместе они образовали стену от ветра. Только эльф стоял один, глядя на массу облаков, закрывавших восточный конец прохода.

Несколько долгих мгновений маска на лице Ваймарка поднималась и опускалась. Затем он поднес руку к струнам арфы. Мило видел, как он поморщился, и догадался, что прикоснуться на морозе к струнам - все равно что притронуться к раскаленному металлу.

Но Ваймарк от этого прикосновения почувствовал себя увереннее. И начал извлекать звуки. Кричал и стонал ветер, но сквозь этот шум послышались первые ноты, такие же четкие и ясные, как звуки храмового гонга. Они эхом отзывались от каменных стен; казалось, играет множество арфистов.

На этот раз игра не вызывала у слушателей ощущение боли. Ваймарк повторял ноты снова и снова, и их, как призыв, уносил ветер. Четырежды сыграл бард этот призыв. Потом снова сунул пальцы под воротник и принялся согревать их дыханием.

– Эййййй! - Мило с опасением подумал, что если бы над ними нависал снег, крик Ингрга вполне мог бы вызвать лавину.

Эльф сложил ладони, образовав трубу, и снова крикнул. Сквозь серую пелену туч спустилось большое крылатое существо. Как ни темно было в проходе, невозможно было не увидеть эти широко распростертые крылья. Снова ожила память Мило, неохотно приоткрыв еще одну дверь.

Это орел-гар - величайшее из крылатых созданий (конечно, за исключением драконов), известных этому миру. Птица спускалась, вздымая снег ударами крыльев. А когда опустилась на камень неподалеку впереди них, сложила пятнадцатифутовые крылья и повернула голову к эльфу - если бы они стояли рядом, орел был бы на голову выше эльфа, - даже Нейл немного попятился.

Кривой клюв ярко-алый - цвета свежепролитой крови, а яростные глаза, которые одним презрительным взглядом окинули всех путников, огненно-золотые. А в остальном птица белоснежная.

Ингрг поднял руки в перчатках открытыми ладонями вверх на уровне сердца - церемониальный приветственный жест. Огромная птица снова опустила голову, опустила еще ниже, так что теперь их глаза оказались на одном уровне. Мило не слышал никаких звуков, кроме воя ветра: теперь, когда стихла музыка арфы, этот вой был особенно слышен. Общение, должно быть, проходило на «молчаливой речи» - от мозга к мозгу. Эльфы способны на такое общение не только друг с другом, но со всеми детьми природы, пернатыми, чешуйчатыми или покрытыми мехом. И даже с листьями, потому что, по слухам, деревья для них тоже друзья, учителя и родичи.