Более совершенные небеса - [12]
«Петрус, пастух в Томасдорфе, вступил во владение двумя наделами, которые пустуют, потому что Ганс сбежал».
Коперник смастерил специальное устройство для измерения продолжительности года в открытой ложе на южной стороне замка Ольштын, рядом со своими покоями. Положив белую штукатурку на красные кирпичи, он нарисовал на выровненной поверхности сетку солнечных часов. Линии и цифры, скорее всего, были синими и красными, но на выцветшем фрагменте циферблата, до сих пор висящем на стене замка, остался лишь намек на цвет. Под ним, на столе или на полу, он установил зеркало (или, возможно, он использовал чашу с красным вином), которое отбрасывало отражение солнца на циферблат, где он отмечал меняющуюся с сезонами высоту Солнца.
«Якоб из Йомендорфа вступил во владение двумя наделами. Их ему продал с моего разрешения Маркус Кычол, который очень стар».
Солнце достигает своей высшей точки во время летнего солнцестояния, которое приходится на самый долгий день в году, а год может измеряться промежутками времени между одним летним солнцестоянием и следующим[5]. Можно также измерить временной отрезок между точкой весеннего равноденствия одного года (когда Солнце пересекает экватор в начале весны, деля день на равные части — светлую и темную) и следующего. Зафиксировать равноденствие Копернику оказалось проще, чем солнцестояние, потому что положение Солнца более явно меняется день ото дня в период приближения равных дня и ночи, чем вблизи самого долгого дня в году. Тем не менее точно определить момент равноденствия непросто даже самому прилежному наблюдателю. В некоторые годы это попросту невозможно, если этот момент выпадает на ночь или сумерки.
Коперник обошел эти естественные препятствия, проведя серию полуденных наблюдений в течение нескольких дней перед и после ожидаемого события, а затем интерполировал время. Его вычисления дали ему продолжительность года с точностью до минут и секунд, а ведь в ту эпоху еще даже не изобрели настолько точных часов. Он повторял этот процесс каждый год, накапливая данные, чтобы повысить точность. Кроме того, он учел некоторые результаты Птолемея, чтобы еще больше расширить исходные данные, и заимствовал у него метод вычисления дат по годам царствования древних правителей. Так, Коперник вспоминает, что наблюдал осеннее равноденствие во Фрауэнбурге «в 1515 году от рождества Христова на восемнадцатый день перед календами[6] октября; согласно египетскому календарю, это был 1840 год после смерти Александра в шестой день месяца фаофи[7], через полчаса после восхода». Несмотря на витиеватые формулировки, египетский календарь нравился современникам Коперника из-за его последовательности и логичности: список царей тянулся аж до VIII века до н. э., и каждый год состоял из двенадцати идентичных месяцев по тридцать дней с дополнительными пятью днями, добавлявшимися в конце года (без всяких високосных годов). Перевод любой даты XVI века на египетский стиль позволял легко вычислить, сколько времени прошло с момента того или иного подобного наблюдения Птолемея.
«Якоб владел двумя наделами и продал их с моего разрешения Лоренцу — брату надсмотрщика».
Монеты, которыми крестьяне расплачивались при сделках, представляли собой смесь старых и новых денег, как прусских, так и польских. Тевтонские рыцари чеканили прусские марки в этой области еще с XIII века, но в начале Тринадцатилетней войны, в 1454 году, король Казимир даровал привилегии чеканки также Торуни, Эльбингу и Данцигу. Горожане начали активно выпускать собственные прусские монеты привычного достоинства: марки, шиллинги, гроши и пенсы. Но в отсутствие какого-либо подобия государственных стандартов или официальных обменных курсов фактическая стоимость марки (количество содержавшегося в ней серебра) зависела от того, где была изготовлена монета. И даже один и тот же монетный двор мог ни с того ни с сего менять соотношение серебра и меди в пользу последней. Из-за подозрительно сокращавшейся при каждой последующей эмиссии доли серебра новая марка весила меньше старой, хотя претендовала на ту же стоимость. Коперник доказывал разницу в массе, сравнивая монеты на весах. Он знал, что хитрые граждане пользовались этим несоответствием и тратили новые монеты, а старые сберегали, чтобы отнести их потом к ювелиру и переплавить ради большей стоимости металла. К снижению ценности монет приводили и другие злоупотребления, например спиливание краев. Иногда монеты, которыми крестьяне платили ренту, несмотря на правильное соотношение металлов в сплаве, проходили через столько рук, что стирались и изрядно теряли в весе.
Будучи в курсе всех этих трудностей, Коперник потратил часть своего первого лета в Ольштыне на то, чтобы выразить опасения по поводу состояния валюты. 15 августа 1517 года он завершил Meditata — свои размышления о проблеме денег (на латыни) и распространил их среди нескольких единомышленников; подобным образом он поступил ранее с «Кратким очерком».
Мартин Лютер, «великий реформатор», на картине Лукаса Кранаха Старшего
Когда Коперник писал об этих финансовых проблемах, священнослужитель и профессор теологии Мартин Лютер в Виттенберге также составил список. В нем перечислялись многочисленные претензии к Католической церкви и критиковалась продажа индульгенций, якобы гарантировавших освобождение от грехов. «Когда монеты со звоном падают в коробку, — слышал Лютер от некоторых продажных клириков, — душа воспаряет на небеса». Подобно Копернику, Лютер познакомил со своими так называемыми «95 тезисами» лишь небольшую группу избранных знакомых. Но в то время как на свои финансовые советы Коперник получил вежливый ответ, который вряд ли отвлек его от повседневных трудов, гневные выпады Лютера разожгли пожар, от которого вскоре запылали городские площади.
