Бои под Нарвой - [45]

Все же он собрал десятка полтора рабочих-красногвардейцев и поручил им охранять орудия. Несколько легкораненых матросов расположились за пулеметами. На шоссе он выставил небольшой дозор под командой Орехова.

— Зорче смотри, товарищ Орехов! — сказал он. — Если сейчас сюда налетит хотя бы небольшая немецкая часть, то она легко захватит всю нашу артиллерию. Оглянуться не успеем, как окажемся в плену…

Прислушиваясь к замолкающему шуму боя на станции, инженер, как всегда, когда выдавалась свободная минута в боевой обстановке, мысленно оказался около Раи. Он представил, как она хлопочет около раненых и с замиранием сердца прислушивается — не слышно ли шума приближающихся батарей. Инженер понимал, как, должно быть, Раечка беспокоится за него.

К нему подошел Орехов и, как бы угадывая его мысли, проговорил:

— Все мы захватили сюда, окромя медицины. Ведь при нас только и имеется три-четыре батарейных санитара с самым скудным запасом медикаментов и бинтов.

Хоть бы Раиса Лаврентьевна была тут. Все спокойнее было бы.

— У моряков имеется целый походный судовой околоток. Два фельдшера со всякими медикаментами, — ответил Петров.

Немного помолчали.

— Все время Андрей Онуприенко перед глазами, — вздохнул Орехов. — Как увижу Саню, сердце у меня так и щемит — только собралась замуж, как уже овдовела. Видать, сильно к нему была привязана, хотя и не показывала этого.

— Да, такого парня не скоро забудешь, — отозвался Петров.

Со смехом и веселыми шутками возвращались на свои позиции разгоряченные боем матросы и красногвардейцы.

Горланя песни, матросы пригнали десятка полтора саней, груженных разным добром, которое еще утром так старательно укладывали немецкие унтер и офицерские денщики.

— Разбирайте, товарищи, немецкое богатство! Тут разный харч — сухари, хлеб, цигарки, немецкая водка — шнапс прозывается, — усиленно рекламировали трофеи крестьяне-подводчики, насильно мобилизованные немцами.

Продукты и водка оказались весьма кстати. После жаркого боя и длительного пребывания на морозе все основательно проголодались и теперь с большим аппетитом принялись за трофейный провиант.

Немного погодя на станции Корф загрохотали разрывы снарядов. Прибежавшие оттуда моряки сообщили, что немцы двинули к станции бронепоезд и несколько броневиков. Над станцией все сильнее разгоралось огневое зарево — моряки подожгли захваченный эшелон и отошли на свои позиции.

Затем разведчики сообщили, что возле станции выгружается немецкая пехота.

Встревоженный Лутковский быстро собрал свой отряд и приготовился к встрече врага. Артиллеристы тоже заняли свои огневые позиции и начали пристрелку по станции. Но, потрясенные утренним разгромом, немцы в этот день так и не решились повторить наступление.

Как только стемнело, Лутковский выставил на ночь, сторожевое охранение, разместил матросов по избам ближних хуторов и мыз, а рабочим предложил возвратиться в Нарву.

— Спасибо за помощь, братишки! — поблагодарил он рабочих. — Теперь мы и без вас справимся с немцем… Мы тоже обзавелись артиллерией… — Он с гордостью указал на четыре немецких орудия, которые моряки успели подтащить со станции.

Провожая красногвардейцев, моряки щедро наделили их трофейными консервами и шнапсом.

Была уже глубокая ночь, когда наконец дивизион добрался до места расположения Стального отряда.

Доложив Блохину о минувшем бое, Петров, несмотря на усталость, побежал на мызу, где разместилась санитарная часть отряда.

В просторной, жарко натопленной горнице горела лампа. При ее свете фельдшер Семенов внимательно читал какую-то толстую книгу. Услышав скрип двери, он поверх очков покосился на вошедшего и пробасил:

— А, и Аркадий Васильевич к нам пожаловал! Заходи, заходи. Твоя Раиса цела и невредима, отдыхает сейчас…

— Я не сплю, папа! — отозвался девичий голос.

Из-за печи вышла Рая, румяная от сна, с сияющими от счастья глазами.

— Раечка! — воскликнул инженер радостно.

— Жив? Цел? Не обморожен? — забросала его вопросами Рая.

— Все в полном порядке! А ты как себя чувствуешь?

— Целый день тряслась от страха — думала, заплутаетесь вы в такую непогодь и попадете к немцам в лапы, — ответил за дочь фельдшер. — Только когда час назад вернулись наши разведчики и она узнала от них, что ты цел, наконец успокоилась.

— Конечно, волновалась! — призналась Рая. — Но и радовалась! Сам Блохин говорил, что ты толковый командир. Орехов все время поет тебе дифирамбы — и умный, и храбрый… — Рая поднялась на цыпочки и шепнула Петрову: — Послушаешь — и сердце наполняется гордостью — какой ты хороший у меня! Только смотри не возомни о себе слишком много! Не люблю задавак…

Инженер благодарно пожал ее крепкую, теплую руку.

— Значит, остановили немцев? — спросил фельдшер. — Так и должно быть! Ни один враг не мог еще победить Россию…

— Ты слыхал, Аркаша, на завтра назначено наше наступление? — перебила отца Рая. — Будут наступать те два полка старой армии, которые все время стояли в Нарве. Там, говорят, остались все кадровые офицеры и много старых солдат.

— Слыхать слыхал об этом наступлении, но в успех не особенно верю, — вздохнул Петров. — Немцы еще очень сильны, а эти полки совершенно разложились…