Бои на Карельском перешейке - [96]

— Понятно, товарищ командир, — ответил Козлов.

— По местам!

Через 20 минут группа под командой Козлова стала пробиваться к роще. Противник, заметив продвижение взвода, открыл до нему огонь. Сперва он вел стрельбу из нескольких пулеметов, но потом, по мере продвижения взвода вперед, сосредоточил на нем огонь всех своих средств.

— Хорошо! — воскликнул Бекетов, наблюдая за продвижением Козлова. — Люди готовы? — обратился он к командиру 1-го взвода младшему лейтенанту Белову.

— Готовы, товарищ командир.

— За мной! — скомандовал Бекетов и, пригибаясь, побежал вперед.

За ним кинулись командир взвода и бойцы.

Пробежав метров сто, Бекетов бросился на снег, дал группе минутную передышку и поднял людей для второго броска.

Противник, сосредоточив огонь на правом фланге, видимо, не замечал группы Бекетова.

«Хорошо», — вслух подумал Бекетов и, подняв людей в третий раз, увлек их за собой к надолбам. Надолбы совсем уже близко, до них каких-нибудь 20 метров… Но тут противник, заметив ловкий маневр Бекетова, открыл по его группе сильную, но беспорядочную стрельбу.

— Ложись! — крикнул Бекетов и, бросившись на снег, пополз к надолбам.

Рядом с ним ползли бойцы Бочин, Макарычев и Миронов.

Вот один из них, на минуту задержавшись, извлек из снега мину и осторожно отложил ее в сторону. Вот другой вынул мину, третий…

— Черти! Везде понатыкали! — выругался Бекетов и быстро отдернул назад занесенную было руку. Перед ним в пяти сантиметрах торчал из снега минный капсюль.

Осторожно разгребая снег, он обнажил мину, вывернул капсюль и отбросил в сторону…

Гранитные надолбы, за которыми лежал Бекетов со своими бойцами, тянулись в три-четыре ряда от берега Муола-ярви по всему полю и уходили куда-то в глубь леса. А вслед за надолбами шли хитроумно сплетенные проволочные заграждения в четыре-пять рядов, каждый в четыре кола, с минными заграждениями между проволочными кольями, с завалами и фугасными ловушками.

До дота было не более 100 метров.

Сделав две-три бесполезные попытки пробраться к проволоке, Бекетов решил дождаться темноты.

Лежа за надолбами, он вспомнил, как совсем недавно при атаке он, выброшенный из финской траншеи противотанковой миной, с отказавшимися действовать ногами, трое суток пролежал за стальными щитками в непосредственной близости к противнику. Вспомнил, как он, еще плохо владеющий ногами, тайком ушел из госпиталя и какой переполох был из-за этого среди врачей. А вот теперь он лежит и не чувствует никакой боли. Как бы проверяя, что это действительно так, Бекетов приподнял согнутые в коленях ноги и постучал ими одна о другую. Тотчас же над головой засвистели пули…

— Вот дьяволы, нельзя ногу поднять…

Через час пошел снег, который, усиливаясь с каждой минутой, вскоре, словно белой занавесью, закрыл дот.

— Пора, — решил Бекетов и, подозвав к себе саперов Горнова, Яманова и Бувашкина, двинулся с ними к проволочным заграждениям.

Скрытые снеговой завесой, саперы, вооруженные ножницами, ползком подобрались к заграждениям и прорезали проход. Минут через двадцать бойцы один за другим переползли за линию проволочных заграждений.

Противник вел сильный, но беспорядочный огонь. Пули жужжали над головами, где-то поблизости рвались снаряды и мины. До дота оставалось метров шестьдесят.

— Товарищ командир, — останавливая Бекетова, произнес старшина Рубцов, — станковый пулемет снарядом разбило.

— А пулеметчик?

Рубцов опустил голову.

Бекетов на секунду задумался и твердо произнес:

— Возьмите командира отделения и ползите обратно в батальон за пулеметом. Возвращайтесь как можно быстрее.

— Есть возвращаться быстрее, — ответил старшина и пополз обратно.

Бекетов продолжал подбираться к доту. Обстрел усиливался.

Продвигаясь одним из первых, Бекетов заметил впереди ров. Спустившись в него, он с облегчением вздохнул. Пули свистели высоко над головой. Один за другим в ров спустились остальные бойцы и сразу повеселели.

Выглянув из рва, Бекетов увидел, что часть финского гарнизона вышла из дота и заходит ему во фланг со стороны озера. Позади дота тянулась глубокая траншея, служившая одновременно и защитой для тыльной части дота, где не было амбразур, и ходом сообщения к другим дотам.

Бекетов принял решение — отрезать траншею от дота, чтобы ни из траншеи в дот, ни обратно финны ходить не могли. Для выполнения своего плана он приказал установить пулемет между двух бугорков: оттуда можно было вести прицельный огонь по траншее. Первая же пулеметная очередь вызвала панику среди финнов, находившихся в траншее. Но Бекетов ясно видел, что одного пулемета недостаточно.

Противник, желая вывести пулеметный расчет из строя, повел по нему огонь из автомата.

— Подавить огневую точку на левом углу дота, — приказал Бекетов.

Пулеметчики перенесли огонь, и через несколько минут автомат замолчал. В это время подползли старшина Рубцов и командир отделения, которые приволокли с собой станковый пулемет и четыре коробки патронов.

Из пулемета открыли огонь по группе противника, заходящей во фланг от озера. Бекетов же с саперами стал пробираться к доту с левой стороны.

Но когда подползли к доту, то увидели, что заложить взрывчатое вещество в амбразуру нельзя. Оттуда финны вели огонь из автомата. Группа вынуждена была залечь под стенами дота.