Бои на Карельском перешейке - [86]
С началом атаки противника мы организовали огневой вал, сопровождающий движение танков и пехоты. Однако одновременно с этим ожили и уцелевшие огневые точки белофиннов.
Запомнился мне такой эпизод. Два наших танка, подойдя к проволочным заграждениям, стали проделывать в них проходы. Особенно красиво действовал один из них, который сделал несколько рейсов вдоль и поперек проволочных заграждений, так что пехота сразу получила несколько проходов. Казалось, что он уже заканчивает свою работу, когда противотанковая пушка белофиннов открыла по нему огонь.
— Товарищ майор, — докладывает мне мой адъютант тов. Целовальников, — центр опушки «Дыня» — противотанковая пушка противника ведет огонь.
Вот она произвела еще один выстрел по маневрирующему танку. Мимо!
Я уже хочу снять телефонную трубку и передать приказ о подавлении орудия противника, как вижу, что оно разлетается вдребезги. Это капитан Шубодеров, вовремя заметивший орудие белофиннов, прямой наводкой одной 152-миллиметровой гранатой вывел его из строя. Позже, заняв передний край обороны, мы обнаружили, что уничтоженное нами противотанковое орудие было установлено на специальном катке и подымалось из глубины.
Гаубицы, выделенные для непосредственного сопровождения пехоты и танков, с честью выполнили свою задачу.
Успех артиллерии в этом бою был достигнут тем, что артиллеристы ни на шаг не отставали от пехоты. Командира батареи лейтенанта Коломейцева, ныне Героя Советского Союза, знал буквально каждый боец поддерживаемой им роты. Достаточно было кому-либо из бойцов заметить огневую точку белофиннов, как он сейчас же передавал по цепи:
— Лейтенант Коломейцев, у отдельного дерева — пулемет противника.
Так же дружно работал с пехотой и лейтенант Маврин. Будучи ранен, он продолжал бой и шел вперед рядом с командиром поддерживаемой им роты.
Во время огневого вала были случаи, когда та или иная рота попадала под огонь фланкирующих пулеметов. Тогда командир батареи, сопровождающий ее, докладывал по телефону:
— Участвовать в огневом вале не могу. Перехожу к подавление мешающих нашему продвижению пулеметов.
Как только он кончал с этим, командир дивизиона опять брал батарею в свои руки и включал ее огонь в огневой вал, движущийся впереди наступающей пехоты.
Таким образом, быстро перестраиваясь, мы добивались окончательного очищения всего района от отдельных оставшихся огневых точек противника. Одновременно этим же была достигнута значительная экономия снарядов.
Прорвав передний край обороны белофиннов, пехота стала со всех сторон обтекать рощу «Дыня». Минут через сорок роща полностью была в наших руках. Тотчас же сюда были переброшены все основные наблюдательные пункты командиров батарей. Сюда же выдвинулся командир 3-го дивизиона старший лейтенант Черкинский.
Наступление на рощу «Петух» происходило значительно быстрее. Этому особенно содействовала темнота. В темноте противнику труднее вести огонь по наступающему. Вражеская артиллерия, боясь себя обнаружить, умолкла, и наша пехота подверглась только незначительному воздействию минометов, стрелявших невпопад.
К этому же времени дивизионы полка были переподчинены командирам батальонов и действовали по их заявкам. Пехота залегла перед рощей «Петух», заняв траншеи отступившего противника. Для того чтобы отбить возможные контратаки врага, я организовал заградительный огонь по опушке рощи. Одновременно группа разведчиков с пулеметами под командой старшего лейтенанта тов. Черкинского также изготовилась против контратак противника.
К 21 часу боевой порядок гаубичного артполка был уже на подступах к роще «Петух».
Так был прорван передний край обороны белофиннов в районе Пуннус-ярви.
Командир полка тов. Младенцев (ныне Герой Советского Союза) поставил нашему батальону боевую задачу преследовать противника, отходящего к местечку Кангаспелта.
Батальону выделили 14 танков, на которые мы и рассадили бойцов. На танки мы поставили также все станковые и ручные пулеметы роты.
Вечером 16 февраля боевые машины вместе с пехотинцами двинулись по дороге вслед за отступавшими белофиннами.
4-я лыжная рота тов. Голубева получила приказ: прочесать лес в 500 метрах правее дороги, откуда противник вел огонь, и после этого следовать лесом параллельно дороге к местечку Кангаспелта.
Лес был частый. Мороз—49 градусов. Снег глубокий и рыхлый на лыжах идти нелегко. То и дело на снегу попадались лыжни, проложенные противником. Иногда сквозь тишину прорывался треск автомата — это белофинны, засевшие на деревьях, пытались остановить роту. Бойцы 1-го взвода сняли четырех «кукушек». А бойцам 2-го взвода, идущим левее 1-го, на перекрестке дорог попался финский дозорный. Он пытался уйти на лыжах по проторенной лыжной тропе, но его окружили, и он был вынужден сдаться. Пленный оказался младшим сержантом. При допросе он подробно рассказал о дотах, находившихся сразу за Кангаспелтой.
Недалеко от местечка Кангаспелта белофинны устроили засаду. Свыше 100 лыжников-белофиннов залегли в лесу рядом с дорогой, по которой должны были ехать наши танки с пехотой.
