Бои на Карельском перешейке - [116]
Звягинцев сообщил нам, что в дивизии весь наш отряд считался уже погибшим. Тот же Звягинцев сказал мне, что благодаря действиям нашего отряда город Тронгсунд был спасен от сожжения. Враг не успел разрушить портовые сооружения, богатейшие лесные склады и склады боеприпасов.
Красная Армия получила в Тронгсунде громадные военные трофеи. Стали подсчитывать и мы свои трофеи. Нами были захвачены 13 пленных и следующее боевое снаряжение: три станковых пулемета, семь ручных пулеметов, три подводы с взрывчатыми веществами и 4 тысячи пулеметных патронов.
Наш отряд потерял двух убитыми, одного бойца ранило.
Капитан Звягинцев предложил моим бойцам обогреться и отдохнуть. Оставленный мной на острове Питкя-саари 1-й взвод догнал меня здесь, в Тронгсунде.
Делегация поваров нашего батальона преподнесла моим замерзшим бойцам по горячей белой булке. Эти булки были только что выпечены полевым хлебозаводом.
Эту ночь, впервые после долгого перерыва, мы провели в домах Тронгсунда. Заснули, правда, поздно, в 3 часа ночи… Но сон наш был недолог. В семь утра я получил приказ: выступить по следам отступающего противника в направлении острова Раван-саари.
Ледовый поход нашей дивизии начался с боев под Койвисто. Пуля, снаряд, мина — вот что грозит бойцу в наземном бою. Это опасность привычная. На твердой земле есть средства защиты от нее. Камень, холм, ствол дерева, не говоря уже об искусственных укрытиях, могут защитить бойца. А надежно защищенный боец активен. Он не чувствует себя мишенью. Наоборот, он сам ищет мишень.
Ледовый поход совершался в иных условиях.
Все опасности, с какими боец встречается на твердой земле, встретились и на льду. Но встретились в гораздо более грозном виде.
Ослепительно белая гладь Финского и Выборгского заливов не могла укрыть от ожесточенного огня противника. Здесь природа была совсем безжалостна. На земле всегда можно как-то бороться и с сорокаградусным морозом и с леденящим ветром. Труднее было на льду. Боец лежал в снегу и часами не мог шелохнуться из-за бешеного огня противника. А вдобавок его иногда поливал фонтан морской воды из воронки, вдруг пробитой по соседству снарядом.
И нужно быть бойцом Красной Армии, который твердо знает, за что он сражается, чтобы после долгого лежания на льду все же сохранить в себе первоначальный наступательный порыв и по приказу командира устремиться на штурм береговых укреплений противника.
К обычным опасностям, какие встречались на твердой земле, прибавилась еще и необычная: опасность утонуть. Это была не только психологическая опасность, отражавшаяся на самочувствии бойца, но и вполне реальная. Ведь кроме того, что лед был разрушен снарядами — и нашими и белофинскими, — местами он был тонок (из-за сильных междуостровных течений) и умышленно разрушался белофиннами, причем места разрушений они искусно маскировали.
И, наконец, полное отсутствие дорог. К началу ледового похода лед в иных местах был покрыт почти метровым пластом снега. Можно представить себе, как много человеческих сил затрачивалось на одну только ходьбу!
Если боец все-таки мог как-то преодолеть бездорожье на льду, то артиллерии и танкам приходилось хуже. Еще хуже приходилось тыловым подразделениям, которые должны были продвигаться за бойцами, снабжать их боеприпасами, продовольствием, оказывать медицинскую помощь, эвакуировать раненых и убитых.
Здесь могла помочь только инженерная служба. И она помогла. Коварная ледяная равнина, покрытая метровым слоем снега, предстала перед славными саперами дивизии как новый противник.
Под стремительным натиском наших частей пал Тронгсунд.
Натиск был так неудержим, что белофинны не успели, против обыкновения, сжечь город. Не успели они вывезти и боевое имущество. Нам достались богатые трофеи.
Потеряв Тронгсунд, белофинны отчаянно уцепились за острова, и особенно за маленький островок Раван-саари. Здесь были сильные укрепления. Наши наступавшие части встретили у Раван-саари упорное сопротивление, понесли потери, но решающего успеха все же не могли добиться.
Помощь пехоте должны были оказать танки. Но боевые машины встретили непреодолимое препятствие: лед перед Раван-саари был совершенно непроходим для них. Местами он был тонок, ненадежен, а местами разрушен. И разрушен не только снарядами. Белофинны, например, пропиливали лед квадратами и маскировали эти квадраты. Кое-где прибегли они и к помощи ледокола.
Настойчиво разыскивали разведчики-саперы прямую ледовую дорогу для танков к Раван-саари. И не могли найти. А танки были нужны. Создавшаяся здесь обстановка повелительно требовала их.
Мне и лейтенанту Хоруженко пришло в голову разведать лед не по прямому направлению — от Тронгсунда на Раван-саари, а с востока, по огромной, в несколько километров дуге. Мы наметили начать разведку от самой Тронгсундской крепости.
В этом случае танки, выйдя из крепости, должны были бы забирать по льду вправо на километр с лишним и только потом повернуть налево — на Раван-саари. При этом удар танков по огневым точкам противника, по его окопам и прочим укреплениям, приходился не в лоб, а с тыла.
