Богиня судеб - [32]

Гости смерили аккерийца в меру любопытствующими взглядами и молча уселись.

Презрительно фыркая, Ламберт все же повиновался знаку хозяина: принес блюдо с остывшей бараниной и шмякнул на стол. Добросердечность рыцаря злила его безмерно - кажется, он вовсе забыл о том, что этим людям доверять нельзя, впредь никогда и ни в какой степени. Только лишь славного Бенино с его младшим братцем, да еще, может быть, Гвидо Деметриоса Ламберт почитал так, как и подобает слуге почитать высоких гостей. Но они ни в чем дурном до сей поры и не были замечены...

В результате таких умозаключений перед Гвидо и братьями водрузилась плетенка с перепелиными яйцами, которые помимо холодной баранины были призваны утолить их голод; причем старик умудрился поставить плетенку так, чтобы Маршалл и Заир Шах дотянуться до неё не могли - в этом-то и состояла его маленькая месть ворам и обманщикам.

Счищая с мяса белый застывший жир, гости уныло жевали. Глаза всех кроме, пожалуй, одного Пеппо - глядели в гладкую дощатую поверхность стола. Ночь прошла суетно и тревожно; пропажа Лала Богини Судеб на всех без исключения подействовала удручающе, равно как и побег придурка Леонардаса то есть никто сейчас не был склонен к беседе - светской и легкой ли, серьезной и долгой ли, все равно.

А Пеппо смотрел на Волка. Этот огромный аккериец с железными литыми мышцами, широкими крыластыми плечами и суровым лицом, сплошь покрытым давними белыми шрамами, поразил его воображение. Именно таким он сам хотел быть - в мечтах, увы, лишь в мечтах, ибо его тонкий и глубокий ум отлично ориентировался в действительности. Юноша понимал, что такие мощные и красивые мужи как этот аккериец создаются природою и богами заранее, ещё до рождения, а посему он мог только надеяться в далеком будущем достичь хотя бы толики подобной силы. Конечно, для этого придется приложить немало усилий, но Пеппо умел ждать и умел трудиться. Может быть - мстилось ему он попадет на войну, где наставниками его станут солдаты и враги, а не брат, заваливший его комнату книгами. Тогда через несколько лет из юноши, мечтательного и пока что слабосильного, он вырастет в ловкого, храброго и удалого парня, потом - мужа, воина... Но на войне убивают - сие Пеппо тоже понимал, в душе все-таки рассчитывая, что убьют кого-нибудь другого, а он останется жив. Впрочем, он допускал, что все солдаты - и юные и старые рассчитывают именно на это, и принимая в бою смертельный удар успевают только подумать...

О чем они успевают подумать, Пеппо подумать не успел. Сервус прервал полет его мечты в будущее громогласным заявлением.

- Ну, Волк, так ты желаешь отыскать Лал Богини Судеб?

Все вздрогнули (лишь на лице Гвидо юноша заметил счастливую улыбку). По всей видимости, благородный рыцарь нарочно выжидал удобного момента, чтоб задать сей вопрос. Оно и верно: гость накормлен, напоен и обогрет теперь можно и к делу приступить.

- Грм-хм, - ответил аккериец, не отрываясь от кубка с вином.

- Похвально, - закивал огромной лохматой башкой Сервус. - Но уж позволь спросить - как? каким образом?

- А сие не твоя забота, - невежливо проворчал Дигон и будто в подтверждение этих слов громко икнул.

- Леонардас пропал; куда делся - один Бурган знает, - продолжал рыцарь, сделав вид, что не слышал такого наглого ответа. - И мы даже не можем тебе указать, какую из восьми сторон света выбрал этот ублюдок, дабы скрыться с моим камнем бесследно...

Пеппо внимательно смотрел на аккерийца. Вот он потянулся, зевнул, не глядя на хозяина, и вообще ни на кого не глядя, а устремив взор синих равнодушных глаз в окно, за которым вовсю светил огненный глаз светлого бога Митры; вот он вытащил кинжал - самый простой, без нелепых самоцветов, вдавленных в рукоять - и принялся ковырять им в зубах; вот усмехнулся какой-то своей мысли и глаза его наконец чуть прояснились...

- И давно ты знаешь ублюдка? - вдруг обратился он к благородному рыцарю голосом сильным и зычным, рокочущим на нижних тонах. Сон, до того, кажется, охвативший его всего, исчез в один миг. Теперь перед ними сидел муж бодрый, уверенный в себе настолько, что каждый из присутствующих тоже почувствовал в себе некую силу - правда, неясно, какую.

- Какого ублюдка? - удивился Сервус.

Пеппо поморщился: рыцарь оказался на редкость недогадлив.

- Леонардаса, - помог другу Бенино.

- А-а-а... Давно. Лет так пять... Или два...

- Так два или пять?

- Три, - вспомнил рыцарь. - Точно три. Тогда я был по делам в Эгане и...

- Плевать на Эган! - рыкнул аккериец. - Мне нужно точно знать, кто этот парень!

- Да Леонардас же! - воскликнул Сервус, приходя в волнение.

- Леонардас, - закивали Маршалл и Заир Шах. - Мы все с ним знакомы.

- Давно ли? - вступил в беседу и маленький дознаватель, который уже понял, к чему клонит аккериец.

- Тоже два года, - пожал плечами тимит. - Точнее и не вспомню.

- Около двух, - скрипнул раздраженный очередным допросом астролог.

- Тогда, парни, я вам открою тайну, - с ухмылкой сказал Дигон.

Он не Леонардас.

Все вздрогнули (Пеппо заметил, что на этот раз вздрогнул и Гвидо).

- С чего ты взял? - растерянно пробормотал Сервус.