Богиня судеб - [2]

С аллеи братья выехали на длинную прямую улицу, потом пересекли круглую площадь, и наконец увидели вдали белые стены дома Сервуса Нарота, покрытые тенью ночи.

Наверное, в светлое время он и в самом деле выглядел великолепно, но сейчас Пеппо только скривил губы в презрительной ухмылке: ничего особенного в этом громадном здании (величиной с центральный храм солнечного бога Митры в Иссантии) он не находил.

- И что с того, мальчик? - недовольно проворчал Бенино, без труда прочитав потаенные мысли брата. - Ночью и красавицу можно принять за дурнушку... Давай-ка поторопимся - я обещал Сервусу прибыть не позже сумерек; если бы твоя буланая не оступилась, так оно и вышло б...

Он с укором посмотрел на несчастную кобылку Пеппо. - Говорил я тебе: возьми вороного. Пусть не так красив, зато молод и резв, а сие для дальней дороги куда важнее...

Бледный лик луны, затянутый клочьями тучи, повис над домом Сервуса Нарота. В этом тусклом безжизненном свете все вокруг - и сам дом, и сад, и ограда из тонких, затейливо переплетенных между собой железных прутьев, и дорога, ведущая к высоким и узким воротам - казалось сотворением злобного Бургана; иначе отчего так затомило вдруг душу, так заледенило кровь? отчего мрачное предощущение овладело всеми мыслями обоих братьев? Пеппо скосил глаза на красивое тонкое лицо Бенино и прочитал на нем отражение своих чувств. Да, сорокалетний философ испытывал то же, что и его младший брат, не далее как прошлым днем отметивший свою семнадцатую весну.

- Вздор... - буркнул Бенино, передергивая плечами. - Митрой клянусь, чистейшей воды вздор...

В этот момент тяжелая створка ворот скрипнула и медленно поехала в сторону, открывая взору братьев прекрасный даже в полутьме сад. Пеппо, отличавшийся богатым воображением, облегченно вздохнул, увидев выходящего из двора на дорогу маленького, совершенно обыкновенного старичка с седой бородой лопатой и короткими кривыми ножками. Он вовсе не был похож на демона, появления коего скорее ожидал юноша в сию ночную тревожную пору. Щуря крошечные глазки, старичок сделал несколько мелких шажков по направлению к спутникам, но остановился, начал возиться с фонарем, который упорно не желал загораться.

- Ламберт? - неуверенно предположил философ.

- Мейстер Брасс? - в свою очередь спросил тот голосом тонким и пронзительным.

- Он самый! - Бенино повеселел и тоже, сколько мог заметить Пеппо, вздохнул с облегчением. - Вот, мальчик: это - Ламберт, самый лучший слуга в Багесе! Так, во всяком случае, утверждает мой друг Сервус Нарот...

Явно польщенный, Ламберт отбросил злополучный фонарь и живо засеменил к братьям, дабы помочь им спешиться.

- Господин давно вас ждет, - ворковал он, принимая поклажу из рук юноши. - Все ходит у окна, ходит, выглядывает... А чего выглядывать? Ночь, да и не видать дороги из-за дерев. Спать иди, говорю, я сам их встречу, и накормлю по-королевски - нет, все болтается по залу, травой вонючей дымит и пиво пьет... Никак, с полтора кувшина уж выдул.

Пеппо едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. Пожалуй, этот Ламберт был для своего хозяина кем-то вроде отца или дядюшки - а то стал бы он так на него ворчать! Например, в их доме слуги не позволяли себе и рта открыть лишний раз без надобности, а все Бенино. Строг - как сам судья!

Поймав насмешливый взгляд брата, философ нахмурился. Впрочем, чело его тут же и разгладилось: от дверей дома с радостным ревом к ним спешил огромный детина, кажется, намереваясь задушить в медвежьих объятьях своих старого друга Бенино. Длинный, до пят ночной балахон путался в его ногах, так что немудрено было предположить, что он сейчас грохнется наземь, а, учитывая немалый рост и внушительную комплекцию, сие вряд ли обойдется легким ушибом. Так и получилось: споткнувшись на ровном месте, великан со всего размаху шлепнулся на посыпанную галькой дорожку, сдавленно пискнул, но тут же вскочил и с прежней прытью снова бросился к Бенино.

Юноша хмыкнул: он представлял себе Сервуса Нарота совсем иначе.

Богач, знаменитый не только в маленькой Лидии, но и во всем Багесе; рыцарь, одолевший на турнире самого Всадника Ночи; владелец отлично подобранной коллекции самоцветов; любимец женщин - вот кто такой был Сервус Нарот. По мысли Пеппо, который частенько витал в романтических мечтах о воинской славе и богатстве, подобный герой должен был выглядеть если не старше, то хотя бы солиднее и строже; при этом ему непременно следовало обладать черными бровями, сдвинутыми к переносице, острым надменным взором и длинным мечом на поясе. В этом же господине, принимающем гостей в ночной рубахе, ничего подобного юноша не увидел.

Он обернулся к Ламберту. Старый слуга хладнокровно наблюдал за падением своего хозяина, и, как ни странно, даже не подумал прийти ему на помощь.

Но вот Бенино оторвался наконец от могучей груди рыцаря, тщательно вытер губы тыльной стороной ладони.

- В дом! Скорее в дом! - густым басом прогудел Сервус Нарот после того, как точно так же вытер губы.

Бодрой рысцой друзья устремились к крыльцу.

- Давно пора, - буркнул Ламберт, закидывая за спину дорожные мешки братьев. - Что за охота целоваться на холоде, да ещё ночью... Был бы ты малым, я б тебе показал...