Богиня, шпион и тайны техномира - [2]

Элия неторопливо кушала крохотные корзиночки с горячими паштетами и, запивая еду горячим какао, попутно разбирала корреспонденцию. По ее мысленному повелению конверты птицами взлетали с исписанного рунами ложа, вскрывались, ленточки на свитках распускались, и письма одно за другим зависали перед лицом богини. Прочитанные и более ненужные бумаги опускались на поднос горстками мельчайшего пепла и исчезали без следа. При кажущейся плавной неторопливости действий гора почты уменьшалась стремительно, и лишь немногим документам выпадала честь пополнить архив принцессы.

Интересуясь в равной мере и почтой и едой, Грей постарался пристроиться поближе к любовнице. Ухватив с подноса очередную теплую булочку, посыпанную сахарной пудрой, мужчина жадно впился в нее зубами. Часть обсыпки при этом перекочевала на плечо принцессы. Устраняя намеренно совершенную оплошность, Грей аккуратно и нежно слизнул белый налет.

– Какая ты сладкая, – мечтательно прошептал он и тут же сунул свой острый нос в развернувшееся перед богиней письмо. Обильно украшенный виньетками лист гербовой бумаги с серебряным обрезом, надушенный пряными благовониями, против воли притянул взгляд мужчины. – И что там пишут?

– Чепуху, – проронила принцесса.

– «Жизнь без права видеть тебя обернулась мраком в душе моей… Жестокая и прекрасная, не оставляй без ответа моленья того, кого лишил рассудка твой дивный лик!.. Будь милосердна к несчастному, готовому лобызать твой след»… – навыдергивал цитат из текста и высокопарно провыл их Рэт, дирижируя булочкой. Сунув в рот остатки «дирижерской палочки», шпион уже тихо, с наигранным безразличием закончил: – Подписано: граф Мироваль. Ну как, королева моя дорогая, будешь милосердна?

– Нет, – меланхолично откликнулась принцесса и повела бровью, вызывая следующий документ из заметно уменьшившейся стопки писем.

– Златокудрые мускулистые блондины с благородным высоким челом нынче не в твоем вкусе? – с каким-то болезненным любопытством продолжал допытываться Грей, возможно, потому, что сам был далек от канонов красоты. Шпион даже позабыл взять очередной бутерброд. – А может, у него плохо встает или чирий на заднице?

– Дело не в недостатках внешности или дефектах функций, – усмехнулась принцесса, щелкнув любовника по длинному носу, самой выдающейся детали в его облике. – Письмо писал не Мироваль, а нанятый стихоплет.

– Ну и что? Может, бедолага-граф такой же красноречивый, как Нрэн, вот и заплатил умельцу. Главное, что он тебя любит! – почему-то продолжал выяснять подробности, касающиеся ставшего пеплом письма, Рэт.

– Ложь, – обронила богиня, облизав губы после глотка какао. – Единственное чувство, которое граф ко мне испытывает, укладывается в определение «похоть». Впрочем, справедливости ради скажу, достаточно сильная похоть.

– А вдруг ты неправильно поняла его поведение и он влюбился всерьез? – задал каверзный вопрос любовник.

– Дорогой мой, я богиня любви и всегда прекрасно знаю, какие чувства испытывает ко мне мужчина, даже если он сам того не понимает. Если, конечно, коэффициент силы кавалера не превышает мой собственный в значительной степени, вот тогда, согласна, я могу ошибиться, – снисходительно пояснила Элия. – Что до Мироваля… одной похоти мало, чтобы завоевать мою благосклонность.

– А чего ты хочешь еще? Подарков, серенад под окнами, трепетных ухаживаний? – Рэт спрашивал уже всерьез.

– Меня нужно любить, – спокойно, почти беспечно призналась принцесса. – Все остальное: красота, знатность, богатство, искусность в постельных утехах, подарки и ухаживания – не имеет принципиального значения. Поэтому у Мироваля, напиши он хоть тысячу писем в дивных стихах самостоятельно, нет ни малейшего шанса. Он жулик, хочет только брать, ничего не давая взамен.

– Тогда я не вписываюсь в стандарты, по которым ты выбираешь любовников, – довольно хмыкнул Грей, потершись щекой о шелковую кожу на спине богини, и сцапал с подноса булочку в шоколадной глазури. – Мне повезло, что я стал исключением. К счастью, я не вою на луну от любви к тебе, королева моя дорогая, и не пишу стихов.

Элия загадочно улыбнулась в ответ и слизнула капельку повидла, показавшуюся на румяном бочке пирожка.

– Что ты молчишь? Ты хочешь сказать, что я в тебя влюбился? – забеспокоился мужчина, пристально вглядываясь в лицо богини. Надкушенная и позабытая булочка упала на кровать, демонстрируя крайнюю степень волнения мужчины, а иначе он никогда не выронил бы лакомство.

– Странно. Что тебя так взволновало? – выгнула бровь принцесса, не прерывая своей трапезы.

– Она еще спрашивает! Я не хочу стать вечным рабом богини любви. Ждать твоего зова, вздыхать, скучать, мечтать о встрече, тосковать, ревновать к каждому смазливому придурку, которому ты изволишь улыбнуться. Забывать обо всем ради сладостных мгновений встречи. А стоит наскучить – и ты выбросишь меня, как ненужную вещь? Нет, это не по мне, королева моя дорогая! – выпалил Рэт, достаточно насмотревшийся на отвергнутых любовников непостоянной богини.

– Именно, не по тебе, поэтому и нечего бояться, дорогой, – мягко улыбнулась Элия, взъерошила волосы Грея и снова легонько дернула его за нос. – Ты слишком любишь жизнь, слишком многое тебя постоянно интересует и не дает зациклиться на чем-то одном, на любви в том числе. Любовь лишь наполняет жизнь, а вовсе не заменяет всех ее радостей. Знай я, что наши отношения могут обернуться бедой, первая прогнала бы тебя, не дожидаясь нагоняя от папы за выведение из строя лучшего шпиона королевства!