Богиня песков - [2]
Все смотрели, затаив дыхание, как император хмурился и отдавал еще какие-то приказания, но тут бабушка перестала держать нить, и живые картины исчезли.
Внуки и дочь какое-то время еще посидели, отдыхая.
Потом младший глубоко вздохнул и заплакал. Мать бросилась утешать его, но бабушка сказала:
– Пусть поплачет. Пусть. Это был мой брат.
Тут уже все бросились утешать бабушку, но проку от этого было немного.
2
Город жил.
Город был столицей, и жители его были похожи на людей и зверей, изображенных на гобелене: переплетение нитей создавало их лица, цвета, росчерки взглядов. Собраны из тысячи пересечений, пели свет, тень и блики на монетах, из разноцветных нитей выплетались стены домов, окна, занавеси, длинные драпировки, полы одежды, а дальше можно было вообразить руки, глаза, губы, слова, дела…
Они так и жили – ведь хитрые люди когда-то расставили ткацкий стан, натянули основу, заложили размер, а сами стояли у станка да покрикивали на ткача – тките не так хорошо! Это не стыкуется с тем, что делал предыдущий мастер!
Мастера сменялись часто: их казнили одного за другим.
Но основа жила, она была скручена из огненных ниток, и раз за разом основа прожигала дерево и сталь, плавила тонкое серебро и золото, раскачивала станок так, что тот был готов опрокинуться:
Как тяжело пришлось бедным мастерам! Они ткали, не поднимая головы, надеясь только на то, что стоит окончить работу – и будет свобода.
Однажды в сокрытой стране, где ткачи работали над небывалым, случился мятеж, и погибли все принуждающие.
Работа была сделана, и мастер, не кланяясь, вставал из-за станка: но тут же понимал, что невидимых рук, заставляющих его трудиться, уже нет, а работа все еще нехороша. Не может быть хорошо сделанное из-под палки.
И он вздыхал – и снова брался за дело, жалея бедный гобелен, распуская, срезая и навивая нити заново, и тогда к нему слетались души всех мастеров, загубленных за этой работой. Вот это лицо – нехорошо… А вот то – грубо сделано… А это – чересчур тонко и радостно светится, как песня кииби, нет ли ему какого окружения, чтобы не было человеку так одиноко?
Почти невозможно переделывать отдельные части гобелена, не срезая целого: но в сокрытой стране могут и не такое.
А город разрастался, и вот уже появилась на свет целая страна, со своими племенами, народами, лесами и пустынями, ветром и морем. Стран стало несколько – зеленая и желтая, серая и красная… А там, где огненные нити основы отрывались от стана и прожигали дыру – пробивалось колдовство. И колдовство это было неистовым и восторженным, как души породивших его настоящих людей.
Многие не верили, что мастера могут удержать гобелен, и давали им новые имена и прозвания, и каждому – новое тело. Ведь так тяжело в сокрытой стране быть мастером, всю жизнь делающим одно и то же. В сокрытой стране есть мастера, владеющие многими ремеслами: но мастера гобеленов – одержимые. Они ткут и ткут, добавляя все новые цвета и слоги, части речи и потоки, бархатные шнуры и песчаные струи – и никто уже не скажет, что картина хуже настоящего города.
Они верят: если картина оживет, появится тот, у кого есть ключи от сокрытой страны.
Сначала линии схематичны – говорит тот, кто все видит. Потом они дополняются деталями, характерами, жизнью и смертью.
И однажды понимаешь: картина оживает, и все, что действует, обретает размер, тепло, вкус, запах и цвет.
И город – жил. И Посланник – искал, двигался, как будто танцуя, не зная, кто движется ему навстречу. Поэт воскресал, не умея умирать. Богиня рождалась на свет в грязи, пыли, огне и ярости, превозмогая слабость человеческой плоти. Император уничтожал свои корни, придумывая новый порядок. Кравчий – скучал.
…
Да, вот так вот и бывает в самом центре гобелена. Кравчий скучал.
У него сегодня был тяжелый день – ноги болели больше обычного, и все вокруг казалось погруженным в серый, вязкий дым. Кажется, лекарь не зря пугал потерей зрения. Шумный прием утомил его сверх меры. И к чему называться кравчим, если ты лично наливаешь вина императору только в большой праздник, а в остальное время поставщик? Закупка, продажа, пропажа… А-а-а.
Он сидел, окруженный слугами, на помосте для важных особ, и скучал невыносимо.
Ничего. Сейчас переименовывают горы, улицы, фабрики – и человека вот переименовали. Обозначался одним знаком, а теперь вместо названия должности – старинное гордое слово. А господин советник по особо важным делам теперь должен ставить перед своим именем некий росчерк, означающий «покорный слуга». Хотя это кто еще чей слуга, а… а-а-а.
Кравчий зевнул.
У дальней стены он заметил высокого, необычно бледного, сутулого человека, говорящего с… о все небесные силы, это как раз господин советник по военным вопросам! Кравчий постарался прислушаться. Впрочем, ничего услышать ему не удалось. После язвительных слов, сказанных странным гостем, советник отшатнулся, и выражение его лица стало каменным. Не начнет ли он теперь клеваться, как одноногая птица? – подумал кравчий. Но тут кто-то заслонил многообещающую сцену, и пришлось посылать служанку расспросить, что да как.
– Он спрашивает, почему казнили того ученого на прошлой неделе, господин – начала рассказывать девица, подойдя поближе и не заботясь о том, кто, как и что мог бы услышать. – Того, кто вздумал выйти из башни в неурочный час. Господин советник сказал ему, что вопрос неуместен, и, пусть он даже и прибыл издалека, ему не стоит публично рассуждать о…
Лестер Керин, человек, давно не бывший дома, наконец возвращается в родную страну после долгого отсутствия и жизни, полной приключений. Кто же знал, что дома его ждут первым делом неприятности, потом – непривычная работа, а потом сбудется то, о чем он и не мечтал?
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.