Богиня - [9]

– Конечно, вы не упоминали ни о каких родственниках в Лос-Анджелесе, – заметил он, стараясь говорить как можно равнодушнее. – Вероятно, я ошибся. Просто думал, что после монастыря вам первым делом захочется побывать дома.

Проезжавший мимо фургон громко засигналил. На борту красовалась гигантская афиша с изображением Марлен Дитрих и Клайва Брука. Фильм назывался «Шанхайский экспресс». Интересно, возил ли Боб декорации и для него?

Боб заметно сбавил скорость, желая дать ей и себе время все обдумать. Горло Дейзи сжала спазма. Она в жизни не представляла, что попадет в этот кипящий котел, и боялась покинуть относительную безопасность фургона.

– У меня никого нет, – призналась она наконец, не сводя глаз со снимка томно улыбающейся Глории Свенсон.

Боб перекатил комок жвачки за другую щеку и попытался принять беззаботный вид, смертельно боясь, что девушка в любую минуту откроет дверцу и сбежит.

Двухместный «плимут» с открытым верхом выскочил прямо перед фургоном, и Боб резко нажал на тормоза. Одно он знал точно: если высадить Дейзи на тротуаре, она не продержится ни минуты, невзирая на уродливую одежду. Лос-Анджелес – город хищников, а ее чувственное очарование заметно всем и каждому, несмотря на грубое ситцевое платье и толстые чулки.

На лбу Боба выступили крупные капли пота. За двадцать восемь лет жизни он никогда не встречал ей подобных. Неизвестно, понимает ли она, что нуждается в защите! И до Боба начало постепенно доходить, что ее некому оберегать, если только он сам не возьмет на себя эту задачу.

Боб тряхнул головой, словно пытаясь привести мысли в порядок, и тихо выругался. Девчонка сказала, что собирается в Лос-Анджелес. Он отвез ее в Лос-Анджелес. Теперь пора распроститься. Ему нравится жизнь, которую он ведет. Никаких обязанностей. Никаких неприятностей. «Не спрашивай, – велел он себе. – Ради Господа Бога, не спрашивай».

– Так у кого же вы собирались остановиться? – мрачно осведомился он.

– Ни у кого, – стараясь говорить как можно небрежнее, ответила девушка.

Боб резко повернул голову, и Дейзи поспешно заверила:

– Ничего страшного. Придется поискать работу с жильем. Горничной. Из меня выйдет прекрасная горничная.

Боб стиснул зубы, и Дейзи с горечью отметила, что быстро отступилась от своего обета никогда никому не прислуживать.

– Из вас выйдет чудовищно плохая горничная, – процедил Боб, и когда затянувшееся молчание стало невыносимым, поинтересовался: – Знаете какие-нибудь агентства?

– Агентства? – недоуменно повторила Дейзи.

При виде столь откровенной наивности Боб наконец взорвался:

– Вот именно, агентства? Здесь что, по-вашему, волшебное царство? Какого черта думали все эти монахини в Капистрано, посылая вас сюда? Неужели они обычно выбрасывают детей на улицы, не подыскав им ни работы, ни квартиры?

Боб раздраженно пригладил густую шевелюру.

– Знаете, что мне следовало бы сделать? – рассерженно продолжал он, не обращая внимания на то, что Дейзи вжалась в угол сиденья. – Нужно бы развернуть этот чертов фургон и доставить вас прямо в монастырь!

Сердце девушки забилось так сильно, что казалось, она вот-вот потеряет сознание.

– Нет! Вы не сделаете этого! Я не поеду, а кроме того, они просто не возьмут меня обратно!

– Им придется сделать это, – угрюмо проворчал Боб, увертываясь от междугородного автобуса. – Вместо того чтобы найти вам место, дать адрес… Да это не просто небрежность, а самая настоящая глупость! И к тому же преступная!

– Они дали мне адрес, – тихо призналась девушка. – Одной дамы в Сан-Диего. Она искала горничную.

Боб, вздохнув, выплюнул жвачку в открытое окно. Ему никак не удастся повернуть обратно и проделать стодвадцатимильное путешествие в Сан-Диего. Декорации срочно нужны на студии. Он и так уже слишком задерживается. Завтра он закончит работу пораньше, тогда сможет отвезти девушку в Сан-Диего. Ночь ей придется провести на диване в его комнате, но через двадцать четыре часа нежеланная роль отца и защитника будет доиграна до конца.

– Завтра, – решил вслух Боб. – Завтра я вас туда отвезу.

Дейзи нервно вздрогнула.

– Невозможно, – пояснила она, не сводя глаз с профиля Боба, с его поджатых губ и упрямого подбородка. – Я выбросила бумажку с адресом и рекомендательное письмо и не помню имени этой женщины.

– Иисусе милостивый! Хотите сказать, что вам некуда идти? Негде остановиться?

– Ничего, справлюсь, – бросила она вызывающе, хотя голос ее срывался. – Если, конечно, вы остановите фургон и дадите мне выйти.

– Только через мой труп! – бросил Боб, упрямо сверкнув глазами. – Вы так же приспособлены для жизни в этом городе, как я – для роли Золушки!

Губы девушки тронула слабая улыбка.

– В таком случае что же вы собираетесь сделать со мной?

– Приглядывать за вами, пока вы не освоитесь. Сначала мы отвезем этот груз на студию. Ну а потом избавимся от проклятого фибрового чемоданчика!

– Что вы! – слабо запротестовала она, ошеломленная внезапным ощущением покоя и безопасности. – Там вся моя одежда.

– Можно представить, на что она похожа, – хмыкнул Боб. – Завтра купим вам несколько платьев и туфли.

– Но у меня нет денег.

Рот Боба дернулся в гримасе, подозрительно напоминавшей ухмылку.