Боги в тропиках. Религиозные культы Антильских островов - [9]

Казнь Хатуэя

В XVII в. главным экономическим и политическим центром Карибского района становится Куба, где быстро растет сахарная промышленность, основанная на рабском труде завезенных из Африки негров. Плантаторы отличались буйным и непокорным нравом. Им не уступали в этом церковники. Они обзаводились гаремами, обогащались, дебоширили. Епископ города Сантьяго Хуан Монтьель, назначенный на этот пост в 1655 г., пытался навести порядок среди местной церковной братии, но был отравлен. Такая же участь постигла и епископа Педро де Рейна Мальдонадо. Возмущение недостойным поведением духовенства было столь велико, что церковным властям пришлось в 1680 г. созвать епархиальный собор, запретивший духовникам носить оружие, устраивать танцы в церквах, заниматься контрабандой. Разумеется, решения собора не оказали никакого влияния на поведение церковников, продолжавших бесчинствовать, как и прежде.

«Монастырская жизнь, — отмечает консервативный кубинский историк Сантовения, — порождала бедствия, влияние которых сказывалось на общих интересах острова. В Гаване, где монастырей было больше всего, они наносили и наибольший ущерб обществу. В 1685 г. там было четыре мужских монастыря: св. Доминго, св. Августина, св. Франциска и св. Хуана де Диаса. Число священников и монахов постоянно росло. Среди них были сыновья чиновников и военных. В городе было много монахинь. В монастыре св. Клары их было около 100, все из богатых семейств. Жили они на широкую ногу. Постригаясь, монахини приносили с собой приданое, делали в церковную казну специальные пожертвования, дарили рабов. В Гаване только у монахинь-кларисс было в услужении свыше 250 рабов. Монахини получали значительные суммы денег от доходов с монастырской недвижимой собственности. Они не испытывали нужды или стеснений благодаря доходам, которые получали от приписанных к их монастырям земельных участков. Все это наносило огромный вред экономике острова».^{14}

Церковники в XVII–XVIII вв. владели сахарными и табачными плантациями. Они участвовали в торговле (в том числе контрабандной) табаком. Получаемые прибыли, как пишет кубинский ученый Фернандо Ортис, заставили их относиться к табачному зелью довольно благосклонно, несмотря на его «сатанинское», по мнению богословов, происхождение. В конце концов дьявол, соблазняя верующих табаком, действовал против своих же интересов, ибо тем самым увеличивал церковные доходы. Таким образом, не без иронии отмечает Ортис, интересы дьявола и священников совпадали: как великий искуситель, так и служители бога были кровно заинтересованы в отравлении никотином христианских народов…^{15}

Но главным источником обогащения как светских, так и духовных колонизаторов был сахар, вернее, рабский труд африканцев, производивших этот драгоценный продукт. Рабами пользовались все колонизаторы, какой бы веры они ни придерживались, — ярые паписты испанцы и французы, пуритане англичане и реформаты голландцы. Рабы приносили прибыль, и церковники всех христианских толков морально оправдывали и благословляли работорговлю и рабовладение со всеми их жестокостями, ужасами и преступлениями…

Хотя негров-рабов испанские завоеватели стали ввозить еще в XVI в., только после захвата англичанами Гаваны в 1762 г. применение африканского рабского труда принимает на Кубе большие размеры. С одной стороны, англичане, продержав Гавану под своим контролем всего лишь один год, ухитрились за этот короткий срок ввезти на остров и продать там около одиннадцати тысяч рабов из Африки, с другой стороны, в связи с расширением национального рынка в Испании — результат экономических реформ Карла III, значительно повысился в этой стране спрос на сахар. Все это стимулировало развитие тростникового плантационного хозяйства на Кубе, основанного на африканском рабском труде.

В последующие 25 лет после ухода англичан из Гаваны испанцы ввезли на остров свыше 30 тысяч рабов, т. е. около половины того, что было ввезено за все предыдущие 250 лет их колониального владычества. Производство сахара в этот период резко возросло, способствуя общему экономическому развитию острова. Если до сахарного бума Гавана посещалась только немногими кораблями, то в 1769–1774 гг. в ней побывало более четырехсот кораблей. В этот период Гавана по числу жителей превышает такие торговые порты Северной Америки, как Бостон, Нью-Йорк и Филадельфия.

Не менее быстро, благодаря развитию сахарного плантационного хозяйства, росло и население английских владений в Карибском районе. Так, например, безлюдный остров Барбадос, захваченный англичанами в 1625 г., быстро был превращен ими в огромную сахарную плантацию. Сахарный тростник стали культивировать на этом острове в 1640 г., три года спустя на сахарных плантациях там уже работало 6 тысяч рабов, в 1655 г. их уже было 20 тысяч, а в 1792 г. — свыше 64 тысяч.^{16} Если учесть умерших и бежавших, то можно сказать, что на Барбадос за 50 лет было ввезено не менее 100 тысяч рабов.

Африканцами-рабами стали заселять свои владения в Карибском море и другие колониальные державы — Франция, Голландия. В XVIII в. сотни тысяч африканцев были насильственно перевезены в этот район и обречены на рабский труд, обогащающий сахарократов — богатых плантаторов-сахарозаводчиков, а заодно с ними их духовных исповедников и наставников — рясоносных служителей христианского бога.