Боги нефрита и тени - [68]

– Господин Завала хочет поговорить с вами.

Кассиопею и Хун-Каме провели в комнату без окон. Стены комнаты, украшенные сложной резьбой, были белыми, как кость, а полы черными и отполированными так тщательно, что отражали все вокруг. Казалось, они шли по океану из чернил.

Было тихо, как в храме.

Посредине комнаты стояли два тяжелых деревянных стула с высокой спинкой и подлокотниками, достойные жрецов или королей. Между ними был грубо вытесанный каменный пьедестал, и на нем лежал огромный топор.

Вукуб-Каме сидел на стуле справа, но когда они вошли, поднялся и направился к ним. С его плеч ниспадала накидка из костей и перьев сов, сшитая шелком мотыльков. При движении кости трещали и, казалось, смеялись.

Позади Вукуб-Каме стоял Анибал Завала. Его кожа казалась желтее, чем раньше, и белые одежды только подчеркивали это. Рядом с ним был Мартин, тоже в белом.

– Время вышло, – сказал Вукуб-Каме. – Проявите ли вы мудрость и примете предложение, или покажете себя глупцами, отказавшись от него?

– Я пойду по Черной дороге, – сказала Кассиопея.

Вукуб-Каме не был ни удивлен, ни раздосадован. Он взглянул на девушку безразличными глазами.

– Ты постоянно отказываешь мне. Ну, хорошо. Я научу тебя смирению.

Кассиопея промолчала – зачем радовать его своим страхом?

– В путешествие ты можешь взять с собой клинок и бутыль с водой, но больше ничего, – объявил Вукуб-Каме.

Кассиопея увидела на пьедестале эти предметы: обсидиановый нож и бутыль, хотя только что их не было. На девушке все еще было вечернее платье, удивительным образом высохшее, но стоило ей взять нож, бледно-кремовый шифон превратился в черную блузу из хлопка и длинную черную юбку, на плечах ее появилась черная шаль. На поясе она обнаружила ножны для клинка. Горлышко бутыли было обвязано веревкой, и когда девушка попыталась привязать бутыль к поясу, рука дернулись от боли, напомнившей об осколке кости.

– Позволь помочь тебе, – сказал Хун-Каме и быстро справился с веревкой. Закончив, он взял ее за руку. – Мы могли бы…

Кассиопее казалось, что она сейчас упадет в обморок, но она решительно покачала головой.

– Все пройдет, всегда проходит, – сказала она, пытаясь сыграть роль бесстрашной героини, пусть и не чувствовала себя таковой.

Но, должно быть, ее игра оказалась неплохой, потому что он кивнул.

– Время пришло, – со скучающим видом сказал Вукуб-Каме. – Твой воин, кажется, готов, – сказал он брату.

– Минутку, – ответил Хун-Каме. Он сжал руку девушки, и на мгновение ей показалось, что он поцелует ее в последний раз. Бог наклонился вперед. – Шибальба постарается сбить тебя с толку, – прошептал он. – Но ты не должна позволить этому произойти. Дорога слушает тебя – но ты ее не слушай.

Он отпустил девушку. Вот и попрощались… Кассиопея не могла не почувствовать разочарование.

Хун-Каме сел на стул слева. Его брат лениво развалился на соседнем. Накидка позвякивала. Девушка представила братьев в Шибальбе, сидящих вот так, бок о бок, в роскошном тронном зале.

– Начнем? – спросил Вукуб-Каме, глядя вперед пустыми глазами.

– Начнем, – сказал Хун-Каме, не отрывая взгляда от девушки.

Завала зажег сигару и, встав между богами-близнецами, закурил.

Кассиопея взглянула на кузена, и он ответил встревоженным взглядом.

Колдун открыл рот и выпустил огромный клуб дыма и пепла, окутавший Кассиопею.

Став гуще, дым стер узоры на стенах, границы комнаты, контуры братьев и силуэт Мартина. Исчез даже пол, и Кассиопее показалось, что она парит в воздухе.

Затем мир вернулся, но стал другим. Девушка оказалась на пустынной дороге. Над ее головой нависло странное беззвездное небо, а вокруг тянулась серая пустошь. Она спустилась в Шибальбу.

Кассиопея глубоко вздохнула и начала свой путь. Она шла долгое время, но ничего не менялось. Хун-Каме предупредил, что время и расстояние здесь отличаются от Срединного мира. Теперь девушка поняла, что он имел в виду.

Она прижала бутыль к губам и сделал глоток. Смотрела на дорогу и пытаясь разглядеть места, отличающиеся от других, искала сгустки тьмы, но ничего такого не замечала.

Тишина давила на уши. Ни ветра, ни скрипа песка под ногами. Было так тихо, что Кассиопея слышала биение своего сердца и бег крови по венам.

Она ускорила шаг, потом побежала. Сердце громыхало в груди, и ей пришлось остановиться.

Тишина снова окутала ее, и девушка осознала, что стоит на перекрестке. Она осмотрелась, пытаясь решить, в каком направлении идти, но никаких подсказок не было: дорога расходилась четырьмя прямыми линиями. Хун-Каме ничего не говорил об этом.

Герои-близнецы тоже попали на перекресток, но в истории про них дороги были разных цветов: зеленая, красная, черная и белая, и каждая вела в определенное место. Здесь же все было одинаковым.

– На востоке находится ответ, – вдруг сказала одна из дорог.

– На западе город, – откликнулась вторая.

– Тебе стоит пойти на север, – закричала третья.

– Развернись, ты идешь не в том направлении, – завершила четвертая.

Кассиопея не знала, как дороги могут говорить, но хорошо их слышала. Их голоса возникали в ее голове, как и все остальные звуки.

Девушка прищурилась, пытаясь понять, какой путь правильный. Дороги вновь заговорили.