Боги майя. Тайные послания пришельцев [День, когда явились боги] - [18]
Через несколько дней адмирал Кордоба умер от ран в своем поместье на Кубе. На смертном ложе он показал своему другу Диего де Веласкесу, губернатору Кубы, фигурку из золота и несколько культовых предметов, привезенных из плавания, повлекшего столь большие потери. Обладая чутьем испанских завоевателей, Веласкес взял след золота.
Уже весной 1518 г. он отправил своего племянника Хуана де Грихальву во главе вооруженного до зубов экспедиционного корпуса с целью захвата для испанской короны территорий, где побывал покойный Кордоба.
Грихальва взял курс на юг, и 5 мая 1518 г., через год после Кордобы, испанцы снова достигли острова Косумель. Святые отцы, находившиеся как всегда тут как тут, отказались от планов подвергнуть до тех пор счастливых и миролюбивых индейцев крещению именем Христа. Туземцы бежали на материк. Испанцы сразу заподозрили, что они могли отступить в один из легендарных золотых городов. Отыскать индейцев означало найти золото. Плывя вдоль восточного побережья Юкатана, Грихальва и его люди с удивлением смотрели на город с белыми храмами и башнями, показавшийся им большим и могучим, как их родная Севилья. Это был Тулум, возвышавшийся на скале над берегом Карибского моря, — тот самый центр майя, неподалеку от которого священник де Агилар и матрос Герреро прожили восемь лет. Испанцы не решились напасть на Тулум. Мощные оборонительные сооружения показались им неприступными.
Действительно, Тулум был одним из немногих городов майя, который с трех сторон был окружен городской стеной, обычно же города майя были без укреплений и защитных валов. Тулум был особенным, построенным по плану городом: главные улицы проходили параллельно с севера на юг. Храмы и другие культовые сооружения — некоторые из них были многоэтажными — возвышались, словно бледно-желтые маяки, над зеленовато-голубым Карибским морем.
Главным святилищем был Храм крылатого спускающегося дракона, которого современная археология разжаловала в «пчелиного бога» ах музен каб. На резных гипсовых рельефах мнимого пчелиного бога, размещенных на многих зданиях, изображен кто угодно, только не усердный сборщик меда. Что же конкретно мы видим? Летящее с небес существо с вполне человеческим лицом мчится на животе вниз по долине; его широко расставленные руки согнуты в локтях, а в его ладони просится рукоятка пульта управления. Ноги в ботинках стоят на пружинящих ходулях с большими педалями. Довершает загадку божественного сборщика меда то, что он одет в комбинезон и защитный шлем.
Тулум, перед которым спасовал Грихальва, был по существу крепостью, и во времена майя назывался Зама, город Утренней зари. Из Тулума многокилометровые дороги вели к таким центрам майя, как Коба, Яксуна и Чичен-Ица.
Адмирал Грихальва испугался города с тысячелетней историей (ныне расшифрованы глифы майя, размещенные на стелах в «храме фресок», и они подтверждают столь почтенный возраст Тулума). Хуану де Грихальве следовало бы осмотреть великолепный город — полюбоваться достопримечательностями, не захватывая его.
Между тем Грихальва поплыл дальше на юг, уверенный в том, что Юкатан — большой остров, а значит, он когда-нибудь вернется к исходной точке. Он дал флоту команду зайти в бухту, а поскольку это было как раз в день Вознесения, то он дал этой бухте имя Вознесения! Такое название она носит и сегодня.
Между прочим, название Юкатан возникло по недоразумению. Испанские работорговцы пытались с помощью знаков, жестов и обрывков испанских слов разузнать у рыбаков-индейцев название земли, на которой они стояли. Майя вежливо ответили: «Ci-uthanl», что означало: «Мы не понимаем. Что вы сказали?» Так Юкатан попал в атласы.
Впрочем, это звучит не так сложно, как название полуострова на языке майя: ulumil cuz yetel ceh — земля оленей и индеек. Пусть уж лучше остается Юкатаном…
Грихальва направил флот вокруг северной оконечности Юкатана и высадился — как годом раньше его соотечественник Кордоба — близ Чампотона. Правитель города оказал активное сопротивление, вдохновляемый тем, что ему уже однажды удалось изгнать испанцев. Он не знал, что у Грихальвы было больше людей, вооруженных к тому же более мощным оружием. Испанцы захватили город, хотя и понесли большие потери. Грихальва задержался там ненадолго. Страстное желание присоединить к испанскому королевству еще какой-нибудь остров не давало ему покоя, гнало дальше на север, поскольку опыт моряка подсказывал, что в конце концов побережье должно повернуть на юг. Однако этого все не происходило.
На широте современного Веракруса у пологого берега Мексиканского залива Грихальва снова приказал изменить курс. Возле Понточана матросы сошли на берег. Испанцев встретили настолько приветливые и веселые люди чонтал-майя, что даже заядлые вояки вроде Грихальвы не нашли повода для ссоры.
И тем не менее именно здесь, возле мирного города Понточана, началось ужасное уничтожение царств майя и ацтеков.
В далеком мексиканском царстве ацтеков уже Моктесума II (1466–1520), верховный жрец и всемогущий правитель, знал, что «от начала солнца» прибыли чужие корабли с белокожими мужчинами. Моктесума со своими жрецами предположил, что чужеземцы — посланцы бога Кецалькоатля. Древнее предание, известное ацтекам и майя, гласило, что бог ветра, он лее бог Луны и утренней звезды, он же бог наук, в незапамятные времена скрылся «на востоке» «на утренней звезде» и однажды вернется оттуда. Тогда начнется эра счастья. Предвкушая предсказанное возвращение бога, Моктесума отправил испанскому адмиралу Грихальве дорогие подарки: жемчуг, драгоценные камни, ценные ткани — и золото! Грихальва одновременно ощущал удивление и блаженство. До сих пор он не слышал о богатом правителе Моктесуме. Никто из испанцев не подозревал о существовании далекого царства ацтеков. Конечно, чонтал-майя мечтали о дальней стране на севере, в которой были горы из золота. Майя яркими красками расписывали богатство ацтеков, они заметили, как насторожились пришельцы.
