Боги и твари. Волхвы. Греческий Олимп. КГБ - [24]

– орал Петр. А потом, закончив песню, произнес тост:

– Обещают нам гурий прекрасных в раю, но прекраснее та, с кем сегодня я сплю… Пардон, пью, – поправился он. И продолжил, – Из далека лишь бой барабанный приятен, дайте сейчас, а посулы я вам отдаю.

За присутствующих дам!

Он вскочил, стоя опорожнил свою кружку «с локотка» и поцеловал сидевшей между ним и Блохиновым Тамаре ручку.

Все со смехом последовали его примеру, пили, целовали сидящим рядом женщинам руки.

– А вы здесь не скучаете, – холодновато сказал Блохинов жене. И она почувствовала себя не в своей тарелке.

Он что, совсем с ума сошел, – с досадой подумала она о Петре. И вдруг остро осознала, что отнюдь не хочет рисковать своим семейным положением ради продолжения их романа. И остроты переживаний и удовлетворения зова плоти было за этот год вполне достаточно. Можно было и закончить эти каникулы души.

Она обернулась к мужу.

– Дорогой, – с некой преувеличенной теплотой сказала она, давай скомандуй второй тур танцев.

– А у вас тут есть подо что танцевать?

– Да. Так скомандуешь?

Она вдруг захотела показать всем, в том числе этому тупому булыжнику, Петру, кто здесь начальник. Ее законный муж. А она жена члена-корреспондента Академии наук и дочь генерала, а не просто любовница начинающего ученого и неудавшегося боксера.

Она поняла, что все больше раздражало ее в последнее время в их отношениях. Какое-то хозяйское поведение Буробина к ней. Он не сомневался в каждом очередном «сеансе связи». В Москве такая уверенность в продолжении их редких встреч ее бодрила. Но здесь, на виду у людей, и в течении двух месяцев это было неуместно и начинало раздражать. Тем более, что Петр не находил нужным скрывать их связь от других.

Но она, черт побери, не секс-тренажер.

Именно так вдруг оценила она свою роль в их отношениях последних месяцев.

– Танцуют все! – провозгласил Блохинов и галантно пригласил жену.

Ольга, наблюдавшая весь этот эпизод очень внимательно, подумала, что вот сейчас Петр пригласит ее. И оказалась права.

Они топтались на мелкой гальке, пытаясь изобразить танец. И, наконец, Петр сказал:

– Вы любите ночные купания?

– Это опять со стриптизом в полумраке? – лукаво пошутила Ольга.

А Петр вдруг совершенно выпадая из имиджа грубияна, с какой-то философской душевностью произнес.

– Стриптиз не обязателен. Главное заплыть подальше. И чтобы не было ничего вокруг кроме моря и этих звезд.

– Поплыли, – сказала она.

Ольга не предполагала, что можно так далеко заплывать, тем более, ночью. И плавать так, как будто не плывешь, а гуляешь, разговаривая обо всем на свете.

Когда они вернулись, то застали народ в изрядном возбуждении.

– Вы болван, Буробин! – накинулся на него Блохинов. – Мы думали, что вы утонули!

В неверном свете раннего утра были не видно выражение лиц. Но даже в таком освещении Ольга заметила, как уже известная из рассказов сестры безбашенная ярость накатила на Петра.

– Не орите на меня, Владислав Сергеевич!!! Я вам не лакей. А болваны те, кто ошибается в оценке ситуации.

Он вдруг рассмеялся.

– Если бы мы утонули, то болванами действительно были бы мы. А так болваны те, кто ошиблись.

– Вы кретин, Буробин!

– Полегче на поворотах, дядя.

Петр кажется даже глухо зарычал, как рассерженный пес.

– Ладно, господа ученые, не ссорьтесь, – вдруг весело сказала Ольга. – Влад, ты не представляешь какой это кайф вот так плавать в ночном море.

Блохинов хотел что-то сказать, но Ольга подскочила к нему и по-родственному поцеловала.

– Черт с вами со всеми, – сказал Блохинов. Мы едем сейчас к твоему отцу. Ему все и расскажешь.

– Во-первых, зачем кому-то чего-то рассказывать. А во-вторых, это вы с Томкой едете. А я останусь здесь. Я свободный человек, и нечего мной командовать. Вернусь послезавтра.

– А как ты доберешься?

– Я отвезу Ольгу Юрьевну, – вышел из темноты Андрей. – Мне все равно надо отвезти послезавтра кое-какие материалы Борису Петровичу, который встречается с Юрием Тимофеевичем.

– Вот видишь Владик, как все чудненько, – со смехом сказала Ольга. Так что, забирай свою супругу и поспеши повидать дочь. А то что-то я последнее время все чаще заменяю ей маму.

Она подмигнула стоявшей рядом Тамаре.

– Прикуси язык, – с непонятной Блохинову злостью сказала Тамара. И добавила, обращаясь к нему, – поехали Влад. Я действительно что-то устала от этой полевой обстановки.

Всю дорогу до санатория Тамара злилась на Ольгу и на Петра. И хотя между ними явно ничего не было, и, более того, Петр своим поведением отвлек мужа от нежелательных мыслей и подозрений, она все равно была недовольна.

Она не знала, но чувствовала себя обманутой.

Тамара не пыталась найти объяснений этим своим чувствам. Но твердо решила «поработать» в семье над тем, чтобы не допустить начала, а тем более развития, романа Петра и Ольги.

В конце концов, ее отец теперь руководитель очень большого ранга и ситуация в его семейном окружении это далеко не только личный вопрос.

А с кем бы поговорить на эту тему? Ладно, найдем с кем.

– Мама, мама, пойдем я тебе покажу сказочную страну, где мы с тетей Олей гуляли! – потянула Тамару за руку дочь после завтрака.

– Ладно, пойдем, – вяло сказала Тамара. Она хотела поговорить с Борисом Петровичем, которого заметила в столовой санатория. А настойчивость дочери смешивала ее планы.