Боги и твари. Волхвы. Греческий Олимп. КГБ - [19]

– Что слышал. Или чем-то не подходит?

Петр снова впился глазами в фотографию.

– Сейчас в самый раз, но с годами ее явно разнесет.

– Вот когда разнесет, тогда и будешь думать, что делать. Давай решать проблемы по мере их поступления. Кстати, она медичка. В этом году заканчивает второй мед. Ты же всегда мечтал о медичке в качестве спутницы жизни?

Петр в этом не признавался никому. Только один раз матери. Да, был у него такой пунктик. Он не выдержал уговора и удивленно воскликнул:

– Откуда ты знаешь?!

– Не считай КГБ пропащей конторой. Мы еще оч-ч-чень многое умеем.

Петр подавлено молчал. Но потом тряхнул головой, как усталый конь, и спросил.

– И все же, что дальше?

– Хороший вопрос. А дальше ты становишься заведующим отделом Всесоюзного института системных исследований. Ориентировочное название отдела – «Отдел прикладных исследований каскадных процессов». Ваш отдел будет головным и по проблеме грозы среди ясного неба, и по проблемам провоцирования землетрясений, и по проблемам биоповреждений, а также исследованию спонтанных социальных кризисов.

Головным, значит курирующим и координирующим исследования многих институтов в интересах нашей службы по этой проблематике.

Петр снова подобрался, деловито спросил.

– Ну, и кто меня безродного сына простого инженера и воспитательницы детсада возьмет в этот самый престижный институт Академии наук СССР на такую должность?

– А зять генерала Кузьмина, заместителя заведующего военно-политическим отделом ЦК не является безродным.

– Ну, и как он на это отреагировал? – спросил Борис Петрович.

– Очумел, и долго молчал. Потом начал хлебать пиво так, как будто заправлял бензобак. Пришлось остановить этот спонтанный процесс. И напомнить, что спортсменам, следящим за весом, не пристало так много пить пива. На что он вяло ответил, что после лета еще имеет резерв в пару килограммов.

– И?

– И продолжал пить. Я не торопил его. Наблюдал за реакциями. Мне кажется, что нормальный человек должен был бы уже или лопнуть, или позеленеть. Наконец, он остановился и сказал, что есть одна проблема морального характера.

– Какая?

– То, что это сестра Тамары его не смущает, но смущает то, что никто в его роду не женился на более богатых и социально успешных. И это нарушение родовых традиций приводит его в отчаяние. Тем более, что девушка ему очень понравилась.

– А потом?

– А потом он стал орать, что этот план есть предательство родовых традиций и предательство его огромной любви к Ольге, которую он уже боготворит. На что я разумно заметил, что женитьба по любви отнюдь не есть предательство этой любви. Тогда он начал как дятел, говорить, что я не понимаю чего-то там.

– Как хочешь, Валера, но он кретин. Не смотря на два диплома МГУ и ученую степень.

– А человек с паранормальными способностями и не может быть иным.

– Ладно, и что в итоге?

– В итоге он благополучно добрался до своего дома. А на следующий день начал тренироваться, как псих. Заявил мне, что намерен выступить на турнире на приз Бориса Лагутина и стать кандидатом в мастера спорта.

Петр шел на ученый совет, где должна была быть утверждена тема его докторской диссертации со сломанным в очередной раз носом. Правда, он утешал себя тем, что на этот раз нос сломали «в другую сторону». И он выглядел теперь почти прямо. Правда, изрядно опух.

Его внешний вид дополнял фонарь под глазом и рассеченная бровь. Турнир он не выиграл, и был зол донельзя. Вернулась злость более чем полугодовой давности. Когда после защиты кандидатской он вдруг почувствовал пустоту и отчаяние.

Правда, сейчас причин для отчаяния вроде бы не было. Он был повышен в должности и являлся теперь старшим научным сотрудником. Кроме того, на лацкане его отлично пошитого на заказ, темно-синего костюма светилась медаль лауреата Госпремии. Тему докторской тоже утвердят без проблем. В этом он не сомневался.

Но вот с Тамарой он не виделся уже очень давно. И был бы не против страстного свидания. Видимо именно это стало причиной его злости.

Валера выскочил откуда-то из-за угла коридора, как черт из табакерки.

– Чудесно выглядите, волхв! – засмеялся он. – А это тебе маленький подарок. – Он протянул ключ и листок бумаги с каким-то планом.

– Квартира пятьдесят два, – сказал он, указывая на план. – В твоем распоряжении до завтрашнего утра.

Петр мгновенно сориентировался и спросил:

– Но Блохинов-то здесь?

– После ученого совета сразу улетает вечерним рейсом в Австрию на международный конгресс.

– А куда дочку денет?

Он не пояснил кто и какую дочку. Все было ясно без этого.

– Попросит сестру посидеть. Тем более, что та просто жаждет поучаствовать в приключениях обожаемой сестрицы в качестве ассистентки. Так что, смелее!

Петр энергичным шагом вошел в зал заседаний ученого совета. Его необычайно приличный вид (обычно он одевался более, чем небрежно) резко контрастировал с разбитой физиономией и непередаваемой пластикой движений, отличающей любого единоборца в период активных занятий спортом.

Он скромно примостился на дальнем ряду. А когда объявили обсуждение его вопроса, вышел к кафедре и четко, с несомненной внутренней логикой изложил план работы над диссертацией.