Боги и люди Древнего Египта - [3]
Тридцать династий… Когда царь Нектанебо II мысленно обращался к эпохе царя Менеса, это было равносильно нашему обращению к Северной Европе бронзового века. Между той и нынешней Британией лежит эпоха, когда страной правили кельты, римляне, саксонцы, норманны и все последующие династии. Как же можно пытаться в рамках одной книги рассказать о «повседневной жизни» Британии? И как можно надеяться сделать это применительно к Древнему Египту?
Безусловно, в истории Египта были свои взлеты и падения, хотя она и была более спокойной, чем история Вавилона и Ассирии. Ни одна, даже самая миролюбивая нация не может и мечтать о том, чтобы прожить три тысячи лет в полной и ничем не потревоженной пассивности. Мы знаем, что спокойствие Египта было жестоко нарушено по меньшей мере два раза, когда страна испытала серьезные проблемы и волнения: это был Первый промежуточный период, который отделял эпоху Древнего царства от эпохи Среднего царства, и Второй промежуточный период, отделявший эпоху Среднего царства от эпохи Нового царства.
«Все меняется, – жаловался в период испытаний писец Хехепера, – все совсем не так, как было в прошлом году, и каждый новый год становится тяжелее, чем предыдущий. Разрушены планы годов, нарушен обычный ход вещей. Земля находится в плачевном состоянии, все в унынии, города и деревни жалуются на свою судьбу. Люди нарушают установленные законы. Нас покинуло уважение».
В эти сложные периоды жители Египта познали всю горечь испытаний и гражданской войны. Их запрятанная в песках пустыни долина могла защитить от некоторых несчастий, которые испытывали более открытые внешним воздействиям страны, но была не в состоянии уберечь их от всех несчастий.
Тем не менее примечательно, что все проблемы промежуточных периодов лишь в некоторой, весьма ограниченной, степени затронули основу жизни египтян. Эти периоды не разрушили основу и структуру египетского общества. Египтяне были глубоко преданы своим древним обычаям, и когда завершалась эпоха раздора, они быстро возвращались к своему старому, привычному, добросердечному образу жизни. Мы уже говорили о факторах, которые дали египтянам чувство стабильности и внушили им оптимистический взгляд на мир. Именно такое мироощущение позволяло им после страшной бури возвращать корабль – свое государство – в спокойное русло.
Они также достойны восхищения за искреннее преклонение перед собственной историей. Они поклонялись своим предкам даже с большей фанатичностью, чем японские синтоисты. Египтян эпохи Нового царства так же глубоко, как и любого современного путешественника, волновал вид пирамид Гизы, построенных, когда их государство было совсем молодым. Они буквально купались в славе и победах своего прошлого. Ирония истории заключается в том, что в конце династического периода фараоны династии Саитов начали копировать произведения искусства и архитектуры великих строителей пирамид, которые жили за две тысячи лет до этого. Это выглядит как если бы англичане вдруг решили вернуться к стилю даже не викторианской или елизаветинской эпох, а к тогам и сандалиям тех времен, когда Британия была римской колонией. Тем не менее предложение саитских царей было не таким странным, как то может показаться на первый взгляд. Образ жизни Египта эпохи Саитов не особенно отличался от образа жизни, который был присущ ему две тысячи лет тому назад. То есть преемственность была налицо. Конечно, за это время произошли некоторые глубинные изменения, которые соответствовали изменившемуся характеру эпохи, однако внешне эти изменения почти не проявлялись. И в этом смысле мы можем с полным основанием говорить об «образе жизни» Древнего Египта; это был вполне дружелюбный, во многом однообразный образ жизни, который просуществовал в более или менее неизменном виде небывало долго.
Поклонение предкам у древних египтян было тесно связано с их представлением о золотом веке. Для большинства наиболее развитых современных народов золотой век находится где-то в будущем. Сегодняшняя жизнь рассматривается лишь как подготовка к более счастливой и славной жизни, которой будут жить дети наших детей в мире свободном от бедности и войн. Эта идея о лучшей жизни, которая часто превращается в представление о жизни как своеобразном отдыхе от жизни, безусловно, тесно связана с представлением христиан о рае. В свою очередь, христианское представление о рае берет свое начало в догматах еврейской философии, которая распространилась на Западе с помощью мощного влияния Библии. Сегодня даже самые несгибаемые консерваторы верят или, по крайней мере, признают всеобщее стремление к завтрашней «сладкой жизни». С другой стороны, древние египтяне не мучили себя сравнением своей жизни с раем, насладиться которым они смогут, только введя систему пенсий, социальной защиты и упразднив свои вооруженные силы. Их золотой век лежал не в каком-то гипотетическом будущем; он был связан с их прошлым, когда землей правили боги. Их прекрасно сбалансированная общественная система была бесценным даром свыше, а людям оставалось только поддерживать необходимый баланс с помощью крепкой власти. Они не ставили перед собой задачу (как это часто делаем мы) преобразовать свою общественную систему: они хотели как можно меньше портить ее. По их мнению, любое изменение было опасным, поскольку оно еще дальше отодвигает общество от времен, когда благородные боги, победив в ожесточенной борьбе своих врагов, мудро управляли долиной. Поэтому неудивительно, что «ни один другой народ не выказывал такого почтения к так называемому «времени предков» или «времени богов». (Алан Гардинер. «Египет эпохи фараонов».) Египтяне утверждали, что человеку следует не вынашивать «прогрессивные» идеалы, а настраивать себя на волну вселенной, поскольку она была первой создана богами. Как сказал Генри Франкфорт, «жизнь человека как индивидуума и члена общества составляла единое целое с природой, и опыт этого гармоничного существования был величайшим благом, к какому только мог стремиться человек» («Религия древних египтян»).
Джон Мэнчип Уайт, известный историк, подробно описывает быт и обычаи племен североамериканских индейцев. Вы проследите нелегкий путь их кочевья, узнаете о том, как они охотились и возделывали землю, обучали и воспитывали детей, навсегда прощались с сородичами. Книга Уайта – неисчерпаемый источник для изучения культурного наследия народа, который, несмотря на все трудности, сумел сохранить свое национальное своеобразие.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Настоящая книга представляет собой интереснейший обзор развития инженерного искусства в истории западной цивилизации от истоков до двадцатого века. Авторы делают акцент на достижения, которые, по их мнению, являются наиболее важными и оказали наибольшее влияние на развитие человеческой цивилизации, приводя великолепные примеры шедевров творческой инженерной мысли. Это висячие сады Вавилона; строительство египетских пирамид и храмов; хитроумные механизмы Архимеда; сложнейшие конструкции трубопроводов и мостов; тоннелей, проложенных в горах и прорытых под водой; каналов; пароходов; локомотивов – словом, все то, что требует обширных технических знаний, опыта и смелости.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.