Боги Эдема - [87]

. Все они, за исключением дрофы, были хищниками, тогда как грифы питаются падалью, и это обстоятельство, как впоследствии отметил Солецки, «указывало на особую связь с мертвыми и со смертью»^{652}.

Из 107 обнаруженных птичьих костей 96 (то есть 90 процентов) принадлежали крыльям, причем некоторые из них во время погребения были соединены между собой. Надрезы на концах костей также указывали на то, что крылья были намеренно отрезаны от туловища острым предметом и что с костей — по крайней мере, некоторых — пытались снять кожу с перьями^{653}.

Роуз Солецки была убеждена, что крылья птиц составляли, часть какого-то ритуального костюма, надевавшегося либо для украшения, либо для участия в церемониях^{654}. Она также понимала, что присутствие крыльев является убедительным доказательством существования религиозного культа в окрестностях Зави-Чеми. В посвященной этому вопросу статье палеонтолог приходит к следующему заключению:

«Люди из Зави-Чеми, вероятно, наделяли этих огромных хищных птиц особыми свойствами, и описанные нами животные останки, по всей видимости, являются погребальными атрибутами. Совершенно очевидно, что обнаруженные останки предполагают совместные усилия большого числа людей во время охоты, необходимых для поимки такого количества коз и птиц^{655}…[Более того], из крыльев выщипывали перья, изготавливали опахала или использовали их при изготовлении ритуальных костюмов. Одна из фресок храма Чатал-Хююк… изображает подобную ритуальную сцену, т. е. человеческую фигуру в одежде из оперения грифа^{656}…»

Чатал-Хююк считается самой значительной неолитической стоянкой во всей Анатолии. Ее обнаружила в 1958 году британская археологическая экспедиция под руководством специалиста по древней истории Джеймса Мелларта. Двойной курган в окрестностях города Конья в Центральной Анатолии скрывал огромное по площади поселение, раскопки которого были начаты Меллартом в 1961 году. Обнаружилось, что стоянка представляет собой целую сеть связанных между собой домов и культовых сооружений, принадлежавших общине с удивительно высоким уровнем развития, обитавшей здесь 8500–7700 лет назад^{657}. До этой находки ученые даже не предполагали, что на территории Ближнего Востока могло существовать нечто подобное. Совершенные произведения искусства, орудия труда, оружие и мастерски изготовленные украшения указывали на необыкновенно высокий уровень технологии, что заставило археологов полностью пересмотреть свои взгляды на процесс развития человеческой цивилизации.

После четырех лет раскопок в Чатал-Хююк Мелларту удалось обнаружить и восстановить несколько необычных святилищ, которые составляли неотъемлемую часть всего поселения и попасть в которые можно было лишь из соседних помещений. В них находились всевозможные барельефы и фрески, в том числе бычьи головы в натуральную величину, рога которых выступали из оштукатуренных стен, горельефы с леопардами и орнаментом из трилистника, а также вылепленные из алебастра женские груди — в стенах позади них археологи нашли черепа белоголовых сипов, клювы которых выдавались вперед, образуя соски.

И самое главное — стены многих святилищ были украшены огромными, похожими на скелеты изображениями грифов. Некоторые сидели на деревянных погребальных платформах — они либо пожирали плоть умерших, либо охраняли черепа, которые считались вместилищами души^{658}. Характерные лысые головы, короткие ноги и заметные гребешки птиц не оставляли сомнений, что это белоголовые сипы^{659}. На других фресках были изображены не сами птицы, а мужчины или женщины в костюмах грифов. О том, что это шаманы, а не птицы, свидетельствуют ноги фигур — именно к такому выводу пришли все, кто тщательно исследовал эти необычные фрески^{660}.

Вне всякого сомнения, в Чатал-Хююк процветал культ грифов, и дополнительным доказательством того, что здесь практиковался обряд «освобождения от плоти», является находка вторичных захоронений^{661}. Как в Невали-Чори и других неолитических стоянках Ближнего Востока, присутствие внутри святилищ раскрашенных черепов указывает на поклонение предков и ритуалы общения с духами^{662}.

>Волнующая реконструкция Алана Соррела — шаманы, исполняющие магические обряды в подземных святилищах Чатал-Хююк, 6500 год до нашей эры.

Харальд Хауптманн отрицал связь между шаманским культом грифов в Чатал-Хююк и изображениями грифов и людей в одежде грифов, доминировавших в искусстве Невали-Чори^{663}. И это несмотря на то, что он открыто признавал явную связь между птицами и человеческими существами в скульптурных изображениях и статуэтках, а также то обстоятельство, что птицы и гибриды людей и птиц, «похоже, играли особую роль в культовых ритуалах» общины^{664}.

По крыльям из пещеры Шанидар мы можем сделать вывод, что в девятом тысячелетии до нашей эры в поселениях раннего неолита была распространена развитая форма шаманизма, связанная с поклонением грифам. Более того, высокоразвитая культура таких курдских стоянок, как Невали-Чори и Чайеню, присутствовала и на территории центральной Анатолии, о чем убедительно свидетельствует ожерелье из агатовых бус, найденное в Ашикли-Хююк. Это ожерелье и другие украшения, вне всякого сомнения, были изготовлены искусными мастерами из Чайеню. Таким образом, культ грифов, по всей видимости, первоначально сформировался на территории плодородных равнин и предгорий Курдистана, а затем распространился и на другие регионы, включая Центральную Анатолию, где примерно в 6500 году до нашей эры и был позаимствован более поздними сообществами, такими, как в Чатал-Хююк.