Богдан Хмельницкий. Его жизнь и общественная деятельность - [38]

! И масса подобных вопросов подымалась в отягощенной горьким опытом голове казацкого батьки. И голова никла, и силы физические, подорванные невоздержанным образом жизни, окончательно ослабевали~

Получив сообщение из Москвы о заключении Виленского договора, он пишет царю:

“Как верные слуги вашего царского величества о неправдах и хитростях лядских ведомо чиним, что они этого договора никогда не додержат; они на веру нашу православную давно воюют и никогда желательными быть не могут, а теперь они этот договор для того сделали, чтобы, немного отдохнув и наговорившись с султаном турским и татарами и другими посторонними, снова на ваше царское величество воевать~ Мы ляхам никак верить не можем, ибо знаем подлинно, что они православному народу нашему недоброхотны. Вторично тебя, великого государя, единого в подсолнечной православного царя, молим: не отдавай православного народа на поруганье, о котором ляхи помышляют”.

Именно вторично, так как, хотя раньше царь и внял этой просьбе не отдавать народа на поруганье ляхам, но теперь он, по-видимому, готов был отступиться от казаков и их Украины, по крайней мере, такое убеждение было распространено среди народа. Затем, не ограничиваясь одними представлениями, он ищет себе союзников и, кроме шведов, с которыми у него были общие интересы, заключает союз с седмиградским князем Ракочи. Ракочи выступал претендентом на польский престол. В 1657 году между Карлом-Густавом, Ракочи и Хмельницким заключен был договор о разделе Польши, по которому шведский король получал Великую Польшу, Ливонию, Гданьск; бранденбургский курфюрст – все польские владения в Пруссии; Ракочи – Малую Польшу, Великое княжество Литовское, княжество Мазовецкое и Червонную Русь, а Украина с остальными южнорусскими провинциями признавалась навсегда независимой от Польши. В помощь Ракочи Хмельницкий отправил двенадцатитысячный отряд казаков.

Конечно, все эти действия гетмана, который на раде старшин и полковников прямо заявил, что “ждать добра от Москвы нечего” и остается отступить от московского государя”, стали скоро известны в Москве. Царь послал доверенных людей с выговором. Хмельницкий не мог, однако, вести с ними официального разговора, так как лежал в постели больной; впрочем, он продолжал настаивать, что вовсе не желает изменять своей присяге государю, но что сам государь “учинил над ним и над всем войском запорожским свое немилосердие: помирился с поляками и хотел их отдать в руки полякам”. Еще несколько позже, принимая посла от польского короля Казимира, он сказал: “Я одною ногою стою в могиле и на закате дней моих не прогневаю небо нарушением обета царю московскому”. Неужели и здесь, на краю могилы, все одна политика? Неужели этот отважный воин, давший в продолжение десяти лет гетманства тридцать четыре битвы своим врагам, даже перед смертью не отважился говорить искренне, все лицемерил и двоедушничал? Нет, этого не может быть! Он был в глубине души искренен, когда говорил, что не нарушил и не нарушит “обета царю московскому”. Он до конца дней своих неуклонно стремился к освобождению южнорусского народа от польской неволи и к воссоединению его с остальным русским народом. Он до конца дней своих не выступал с оружием в руках против московского царя, не становился к нему во враждебные отношения, не нарушал его интересов. Но он не мог отказаться от своей основной, первейшей задачи: выбить русский народ из лядской неволи; он не мог давать никаких “обетов” на этот счет, напротив, всякие обеты, какие только он давал, он давал на том условии, что ему помогут достигнуть этой цели. И он искренне, рискуя навлечь на себя гнев и немилость могущественного царя, заявлял это.

Хмельницкий умер в 1657 году, не закончив начатого дела. Да разве и можно было окончить его за десять лет, прожитых им со времени возникновения роковой распри? Борьба между шляхетско-аристократическим и казацко-народным началами не могла быть закончена даже в течение целого столетия. Осталось несовершённым великое дело; но судьба не послала продолжателей и преемников, достойных начинателя. И странно, даже теперь, по прошествии двух с половиной веков, не установилось еще спокойного, беспристрастного отношения к личности главного деятеля знаменательнейшей в нашей истории эпохи, Богдана Хмельницкого. В то время, как общество ставит ему памятник и Киевский комитет по сбору пожертвований в своем воззвании определяет значение Хмельницкого следующим образом: “~Тому, кто возвратил русскому народу киевскую святыню, кто спас, может быть, православие на берегах Днепра и положил краеугольный камень нынешнему государственному зданию всей России”, – в это время Московское Императорское общество истории и древностей российских издает трехтомный страстный памфлет известного Кулиша, рисующий Хмельницкого просто отъявленным злодеем и негодяем! Видно, нельзя еще сказать, что деяния Богдана Хмельницкого составляют достояние времен прошедших~

Источники

1. “Богдан Хмельницкий”, историческая монография Костомарова.

2. “О Богдане Хмельницком” Буцинского.

3. “История воссоединения Руси”