Богатые наследуют. Книга 2 - [77]

– Ты? – воскликнул удивленный Роган.

Поппи бы радостно рассмеялась, если б все это не было так грустно. Роган знал так мало о ней, и даже истории, которые она изобретала, были ложью. Или наполовину ложью.

– Но, как бы там ни было, когда Джэб, мой отец, умер, ничего не осталось. Ранчо было продано… Я даже не знаю, что с ним стало теперь… Я полюбила твоего отца, и мы поженились. Он умер таким молодым, но он оставил нам ферму в Монтеспане и достаточно денег, чтобы жить с комфортом.

Ей показалось, что его ярко-голубые глаза видят ее насквозь, когда он сказал:

– Но, мама, я помню, что у тебя было собственное дело. Разве не о нем ты мне всегда – говорила, когда уходила и оставляла меня с няней? Тебя так часто не было.

– Ах, да, – сказала она быстро. – Я долго была хозяйкой небольшого модного магазина неподалеку. Шляпки и разные прочие вещи, которые нравятся женщинам… Он процветал, пока не началась война…

– А как теперь? – спросил встревоженно Роган. – Тебе хватает денег? Если б ты только могла подождать, пока я вырасту и смогу работать, мама. Я буду заботиться о тебе.

Поппи улыбнулась – он был так нежен с ней, он так хотел защитить ее от всего на свете…

– Мне повезло с инвестициями, Роган, – ответила она серьезно. – Я думаю, ты поймешь это, когда я умру и ты станешь очень богатым молодым человеком.

– Никогда больше так не говори, мама! – воскликнул он. – Не смей говорить о смерти! – Он нахмурился. – Да и потом я вовсе не думаю о деньгах. Я собираюсь заработать их сам.

– Правда? – засмеялась Поппи. – А как же ты это сделаешь?

– Еще не знаю, – ответил он неуверенно. – Но я заработаю.

Он был еще таким маленьким… Сердце Поппи болезненно сжалось.

– Конечно, все будет именно так, Роган, – сказала она с нежностью. – Ты совсем такой же, как твой отец.

– Правда, мама? – спросил он с надеждой. – Я так мало знаю о нем. Я даже никогда не видел его фотографии.

– Все фотографии погибли… в огне, – сказала Поппи, отчаянно пытаясь придумать какую-нибудь историю. – Но я не имела в виду, что ты похож на него внешне. У Франка были темные волосы, хотя они рано начали седеть, после того, как… ну… в общем, у него были темные волосы и карие глаза, он был среднего роста… Но ты похож на него в другом.

Поппи запнулась в замешательстве. Она подумала об обаянии Франко – и о его безжалостности, и внезапно ей стало страшно за сына.

– Послушай, Роган, – сказала она с неистовой решимостью. – Одно дело, какими мы родимся. Но другое дело, кем мы становимся. Я хочу, чтобы ты это запомнил.

Он кивнул, задумавшись над тем, что она только сказала.

– Думаю, что я понял, мама. Я сделаю все, чтобы ты могла гордиться мной.

– Чтобы ты мог гордиться собой – вот о чем я тебя прошу, – сказала она тихо, и они улыбнулись друг другу.

– Если мой отец был англичанином, то, наверное, здесь в Европе, живет его семья. Я был бы рад познакомиться с ними – теперь, когда война окончена, – попросил ее Роган.

– Да… нет, – воскликнула она, лихорадочно пытаясь придумать еще одну историю. – Франк был гораздо старше, чем я; из родителей у него была только его мать, твоя бабушка, а она была уже старая дама, думаю, ей было уже где-то под восемьдесят. Она умерла в самом начале войны. Боюсь, что ты последний в роду. И нет никакой недвижимости… или вообще… когда-то семья твоего отца была богата, но потом их дела пошли очень плохо… Боюсь, что Франк мог мало что оставить в наследство…

– Это неважно, мама, – сказал он быстро. – Давай больше не будем говорить об этом. Я вижу, что тебя это расстраивает. У меня есть ты, и это все, что мне нужно.

Поппи счастливо улыбнулась.

– Именно это я сказала тебе, когда умер твой отец. Ведь у меня есть ты.

Это был их последний вечер вместе. Поппи должна была назавтра ехать в Париж, и Роган спросил, могут ли они провести его вместе с его друзьями.

– Конечно, – ответила она весело. – Позови их всех на обед в ресторан отеля. Мы чудесно проведем время.

Поппи нервничала так, словно готовилась к встрече с любимым, когда одевалась к обеду в шелковое платье цвета спелой сливы с чопорным высоким воротником. Она собрала свои непослушные рыжие волосы на затылке и укротила их бриллиантовыми звездами; на запястье она надела браслет из бриллиантов и рубинов и такие же серьги в уши, а затем стала встревоженно рассматривать себя в зеркале, думая, подходящим ли образом она одета для роли матери Рогана. Она сомневалась, нужно ли чуть припудрить нос, и немного подрумянила щеки, чтобы придать им более живой цвет. И, конечно, она была готова слишком рано. Роган и его друзья должны были появиться не раньше, чем через полчаса. Поппи ходила взад-вперед по номеру, тревожно думая о том, как она будет выглядеть по сравнению с их матерями.

Ресторан отеля был переполнен. Там было много бизнесменов и политиков, армейских генералов и банкиров – из разных стран. Все они встретились в Швейцарии, чтобы заключить различного рода финансовые сделки на высоком уровне, и Поппи чувствовала гордость, глядя на сидевших за столиком мальчишек, непринужденно смеявшихся и болтавших за роскошным ужином, который она заказала. Оглядывая зал, она встретилась глазами с мужчиной за столиком напротив. Она побледнела, когда он поднял свой бокал в знак приветствия. Это был всемирно известный финансист, который, по слухам, разбогател еще больше на торговле оружием. И он был одним из лучших клиентов Numéro Seize. Поппи хорошо его знала; она знала его вкусы – в отношении вин, блюд и женщин. Он не раз просил ее пообедать с ним, хотя и знал о ее правиле, но, в отличие от других, он отказывался принять «нет» в качестве ответа – пока наконец, она не сказала ему, что, если он будет продолжать настаивать, ей придется предложить ему никогда больше не переступать порога Numéro Seize. Он подчинился, но Поппи знала: этот человек злопамятен и так просто не забудет, что его поставили в такое положение.