Богатство Лас-Вегаса - [2]

После его смерти поместье досталось сыну, который об этих деньгах и не думал. Коттон хотел добиться всего самостоятельно и немало в этом преуспел. Его состояние легло на деньги отца в тот самый сейф, где уже лежали доллары деда. При этом, мисс Коулмэн, Коттон точно знал, что заработано им, что собрал его отец, а что еще дед. Думаю, впрочем, что общая сумма его не интересовала. Я не раз пытался объяснить ему, как обстоят дела, но он и слушать не желал. Хотел быть, как все другие старатели: рассказывать байки, пить самогон, ухлестывать за женщинами, играть и когда-нибудь наткнуться на сокровище.

Он страстно жаждал уважения, и вы оказались единственным человеком, мисс Коулмэн, кто дал ему это. Коттон говорил, что вы ухаживали за ним, когда он свалился с пневмонией, что вы кормили его, когда он был голоден. Говорил, что вы стирали ему раз или два, и еще… еще он говорил, простите меня, что вы были желанным партнером по постели.

Салли густо покраснела, но не отвела глаз.

— Все свои владения Коттон оставил вам, мисс Коулмэн.

— Мне?! Нет… почему он так поступил, мистер Уоринг?

— Потому что вы приняли его таким, каким он был, потому что вы уважали его и просили у него совета. Он сказал, что никто другой — ни мужчина, ни женщина — никогда не просил у него совета. И не только это… Вы еще и сделали так, как он вам сказал. Для Коттона это было очень важно.

— Но… но…

— Вы очень богатая женщина, мисс Коулмэн. Завещание короткое. Я прочту его вам, а вы задавайте вопросы, когда я закончу, если что-нибудь не понятно.

Салли слушала дрожащий голос старого адвоката, но понимала только одно: она богата. Раньше богатыми были другие люди. Такие, как она, богатыми не становились. Если теперь у нее есть деньги, значит, можно будет вернуться в Техас, помочь семье. Надо будет спросить, сколько денег на это понадобится. Как бы ей хотелось жить другой жизнью! Как жаль, что она не умеет толком читать и писать. Коттон немного помогал ей, но девушке было стыдно признаться, насколько она невежественна.

Голос старика стих. Он закончил. Теперь надо быть повнимательней. Он сказал, что нужно задавать вопросы. Салли подняла голову — старик выжидающе смотрел на нее.

— Мистер Уоринг, мне бы хотелось, если это возможно, помочь родителям. В последние несколько лет я посылала домой понемногу, но там столько детей, и обо всех надо заботиться. Если денег достаточно, то мне хотелось бы купить для них маленький домик с двориком, где могли бы играть дети. Как вы думаете, во сколько это может обойтись? Может быть, купить одну-две новые игрушки и новую одежду. Обучение… Мой папа, он… Сколько на все это нужно?

— В сравнении с тем, что у вас есть, то, что вы просите, — капля в море. Вы богаты мисс Коулмэн. Позвольте, я попробую объяснить это несколько иначе. Вы знаете, что такое миллион долларов?

Никогда в жизни ей не доводилось видеть больше пятидесяти долларов. Миллион… Это, наверное, намного больше? Она уже пожалела, что не проявила должного внимания к тому, что рассказывал ей Коттон, когда обучал цифрам. Тогда ей хотелось только одного — научиться считать деньги, заработанные за день, и знать, что она делает это точно.

— Так вот, умножьте миллион на пятьдесят и получите нужную сумму. Возможно, она даже немного больше, если учесть и стоимость недвижимости. Сейчас она ценится невысоко. Когда-нибудь, не исключено, это будет целое состояние. Так думал отец Коттона, так полагал и сам Коттон. Я бы посоветовал вам взять некоторую сумму и скупить остаток пустыни, а потом, так сказать, сесть на нее и ждать, когда наступит подходящий момент, чтобы продать. В настоящее время земля идет по шестьдесят пять центов за акр. Я могу все устроить, ежели вы захотите доверить мне ведение своих дел. Если у вас на примете есть другой поверенный, это тоже неплохо. Я буду присылать вам ежемесячные отчеты о состоянии финансов, хотя, пока деньги никуда не вложены, меняться ничего не будет. Позднее нам с вами стоит сесть и обсудить положение дел на бирже. Собираетесь ли вы перебраться в дом Истера? У этого дома, кстати, есть свое название. Еще когда Коттон был малышом, его отец дал усадьбе имя — Санрайз. Гора, на которой стоит здание, теперь ваша. — Он позвенел связкой ключей, лежавшей на столе.

— Какой это дом, мистер Уоринг? — удивленно спросила Салли? — Вы имеете в виду…

— Это дом отца Коттона на горе Санрайз. Между прочим, прекрасное строение. Дед Коттона выписал все из Бостона. Самая лучшая мебель, какую только можно было купить. Настоящий дворец! Сейчас за домом присматривает одна семейная пара. Если пожелаете, можете там жить. Он ваш.

Дом… дом на горе Санрайз. Уж не снится ли ей все это?

— А сколько в нем комнат?

— Одиннадцать. Четыре ванные комнаты. Прекрасный сад. Вы любите цветы, мисс Коулмэн?

— О да, мистер Уоринг, люблю, а вы?

— Тоже, особенно полевые. Колокольчики и еще такие, с желтыми лепестками. У моей матери когда-то был чудесный сад. Где вы живете сейчас, мисс Коулмэн?

— В пансионате. У меня там большая комната, такие миленькие обои, а на окнах белые занавески. Но знаете, окна открывать нельзя из-за песка и пыли. Мне так нравится смотреть, как занавески колышутся утром от ветерка. Оконные ставни ведь ужасно дорогие.