Бог войны - [176]

– Девиз мы избрали лично, – провозгласил принц. – В ту ночь ты был на краю гибели и все же не поддался ей. Король, наш отец, молвил тогда, что ты не склоняешься перед смертью.

Томас поглядел на слова, вписанные под рукавицей: «Défiant à la Mort»[35].

И принял щит из рук принца Эдуарда.

– Томас, ступай домой и оставайся в живых; ты нам еще понадобишься. А теперь покажи своим людям их герб.

Продев свою кривую руку в ремни щита, Блэкстоун поднял его на обозрение.

Увидев герб, они выразили радость громогласным ревом.

– Томас, – поманил его принц и произнес несколько последних слов, несмотря на оглушительные крики ликования, присоединиться к которым сочла за уместное и собравшаяся толпа.

* * *

Кортеж принца покинул город, и Томас присоединился к своему отряду. Не прошло и часа, как они в своих новых гербовых накидках зацокали по подъемному мосту. Мрачное выражение изуродованного шрамом лица Блэкстоуна заставило Мёлона заговорить с ним.

– Мы пожалованы честью, сэр Томас. Не терзайтесь по павшим – они взирают на нас сверху и разделяют нашу гордость. Им уже ничем не повредишь, а наш час еще не пробил. Неужели сие так скверно?

Томас хранил молчание. Цитадель оставалась все дальше позади.

– Нешто ваш принц распекал вас за убийство де Витри? В этом дело?

– Убийство де Витри лишь причинило ему некоторое неудобство. И мы будем оплакивать погибших на свой лад. Нет, принц мне поведал, что король Филипп и его сын Иоанн, герцог Нормандии, поссорились. Некоторые нормандские владыки возьмут его сторону, и кто бы ни оказался сильнейшим, они захотят отомстить тем из нас, кто остался и сражался здесь.

Позади наполненные ветром паруса подгоняли корабль принца к Англии, а Блэкстоун пришпорил коня и галопом поспешил домой.

Благодарности

Я особенно благодарен Нику Читаму за его безмерный энтузиазм в отношении моего творчества. Создать с его подачи два романа на основе первоначального черновика было делом непростым, но все в издательстве «Head of Zeus» не скупились на похвалы и поддержку этой книги и дальнейшей серии. Я чрезвычайно рад участвовать в их новом начинании. Мой друг и «неофициальный» редактор Джеймс Макфарлейн – очень увлеченный критик, и его существенные рекомендации улучшили мой результат.

Как всегда, громадное спасибо моему неутомимому литературному агенту Исобель Диксон и всем в литературном агентстве «Blake Friedmann».

Дэвид Гилман

Девоншир, Англия

www.davidgilman.com

Присоединяйтесь ко мне в «Твиттере»:

http://twitter.com/davidgilmanuk

Историческая справка

Когда король Эдуард III вторгся во Францию – страну, вдвое превосходящую его собственную по размеру, куда более богатую и густонаселенную, – та была лидирующей военной державой Запада. Армия Эдуарда состояла не только из знати, но и из выходцев из бедноты, получивших возможность обогатиться и улучшить свой социальный статус с помощью грабежей и захвата заложников ради выкупа – если только переживут кровопролитные сражения. Но что происходило с этими людьми, когда эти грандиозные битвы были позади и их увольняли от службы? Их умения были весьма востребованы теми, кто не имел собственных армий, – и прежде всего итальянскими городами-государствами. Но прежде чем подступиться к итальянским работодателям, они должны были зарекомендовать себя на войне, и мне хотелось рассмотреть повнимательнее как раз события, готовившие этих закаленных воинов к найму, и изучить, как скромный парнишка из английской деревни мог стать мастером войны. Я открыл, что многие независимые командиры, сражавшиеся в качестве наемников, стали самопровозглашенными рыцарями, получившими титул от товарищей-наймитов. Но были и некоторые безродные люди, удостоенные чести за свою отвагу и доблесть, одаренные воинскими талантами от природы. И вот я отправил Томаса Блэкстоуна в странствие, дабы он мог снискать такую честь.

В крупнейших сражениях короля Эдуарда в четырнадцатом столетии главенствовали английские и валлийские лучники. Молодые люди практиковались на деревенских стрельбищах, образуя уникальную армию, уже обученную для военной службы, с которой не могла сравниться армия ни одного другого европейского монарха. Одним из таких молодых людей и был Томас Блэкстоун, преодолевший страх перед смертоубийством и ужас перед атакующей в сражении тяжелой кавалерией и своей доблестью добившийся возможности признания, намного превосходящего обычное вознаграждение в виде военной добычи.

Чтобы начать знакомство с тем кровопролитным периодом, я взял свой зачитанный до дыр экземпляр «Загадки XIV века» Барбары У. Такман. Жестокость столетия и, в частности, ужасающие зверства наемников весьма осложняли задачу поиска облагораживающих черт для Блэкстоуна. В то время весьма ценилось рыцарское поведение, особенно у лиц благородного звания, но слово чести рыцаря, данное крестьянину, не стоило ни гроша. Рыцарские подвиги были неотвязным призраком со времен древних легенд, особенно об Артуре и рыцарях Круглого стола и «Песни о Роланде» – героической поэмы середины двенадцатого столетия, восславлявшей подвиги Карла Великого. Сама суть жестоких сражений и военные нужды обычно отметали любое подобие сострадания. Несмотря на то что на войну шли, чтобы завоевать богатства и честь, неся идеалы рыцарского поведения, пленных безжалостно казнили, храмы разграбляли, а женщин насиловали.