Бог. Религия. Священники. Верующие и атеисты - [14]
Так религиозный дурман убивает все здоровое в человеке, делает из него хлюпика, который сам себя до того застращал, что превратился в безвольного раба "всевышнего".
Религиозный опиум на время совсем опьянил меня. Вскоре я не только верил, я жил религией: с усердием бил сотни поклонов, постился, простаивал не шелохнувшись по два дневных богослужения (свыше пяти часов!). И все это считал благочестивым подвигом, видел в этом полноту и смысл личной жизни человека. От "подвигов" в глазах кружились темные с красноватым оттенком пятна, ноги набрякали, в спине, будто торчал кол…
Мои духовные воспитатели поощряли мою "ревность по бозе" и с восхищением пророчили мне "ангельский чин и житие" — монашество.
Религиозная экзальтация продолжалась около двух лет.
После окончания семинарии в 1947 году меня послали учиться в Московскую духовную академию.
Более глубокое, без излишней поспешности изучение основ религии позволяло не только усваивать основные положения религии, по и внимательно продумывать читаемое. Я познакомился с критической литературой. Насколько религиозный угар захватил меня, свидетельствует тот факт, что сперва такие произведения, как "Гаврилиада" и эпиграммы Пушкина, "Господа Головлевы" Салтыкова-Щедрина, "Галерея святых" Гольбаха, прямо-таки оскорбляли меня.
С целью опровергнуть антирелигиозные положения — и только — я начал читать современные научно-атеистические брошюры, посещать публичные лекции с намерением, как выражались семинаристы, "посадить лектора-безбожника в калошу". Многие брошюры и выступления лекторов не трудно было опровергнуть. Это свидетельствует о том, что наша атеистическая пропаганда ведется еще без должной убедительности. И все-таки знакомство с ней толкнуло меня на путь сопоставления религии и здравого смысла. Я начал искать оправдания религии разумом и наукой. Запоем я читал самые солидные научные антирелигиозные сочинения.
То опровергая, то уступая, я теперь вел спор с Артуром Древсом, Фейербахом, Вилпером, Фридрихом Энгельсом, Луначарским, когда читал их сочинения. Постепенно я начал осознавать слабые места в религии и отсутствие во многих догматах обыкновенного здравого смысла. Ум мой трезвел…
У меня возникали тысячи "почему?" "отчего?". А окружающая религиозная жизнь, на которую я теперь смотрел несколько просветленным взглядом, углубляла мои сомнения. На уроках священного писания в духовной академии нам толковали "Апокалипсис" или "Откровение Иоанна Богослова". По внушению церковников, эта книга предсказывает судьбы будущего, вплоть до "конца мира”, "страшного суда". Мы разбирали вопрос об антихристе, который якобы явится перед самым "страшным судом". В "Апокалипсисе" описываются признаки этого антихриста и даже указывается его имя под шифром числа 666.
Как раз в это время я читал статьи Энгельса "К истории раннего христианства" и "Книгу откровения". В них ясно и убедительно доказано, что под антихристом писавший "Апокалипсис" подразумевает римского императора Нерона. А Нерон умер в 68 году нашей эры. Узнал и у Энгельса и то, что "Откровение Иоанна Богослова" было написано после смерти Нерона, как и после других "предсказываемых" событий. Следовательно, "предсказания" Иоанна Богослова обращены не в будущее, а в прошлое. А таким предсказаниям грош цена.
Законспектировав соответствующие места из сочинений Энгельса, я на полях своего конспекта написал: "Здорово доказывает. Надо опровергнуть! Перечитаю всю нашу литературу по этому вопросу!"
Через полтора года здесь же я сделал приписку красным карандашом: "Энгельс, кажется, пряв. Кроме преднамеренного, туманного и невразумительного, в нашей литературе и у святых отцов ничего нет".
В душу мою закрадывались сомнения, я все глубже осознавал, что все в религии враждебно здравому смыслу. Церковникам нужен ум под наркозом! Не случайно христианская религия словами библии желчно изрекает: "Мудрость мира сего есть безумие перед богом", "Погублю мудрость мудрецов и разум разумных отвергну". Иудейская религия поучает: "Сокровенного не ищи, тайного не исследуй" (талмуд).
В таком же воинственном против разума духе выступают церковники и в настоящее время. "Сила разума не доходит до истин божьих", — говорят они. Как высохшее дерево боится огня, так религия боится логики, доказательств. "Всякий, ищущий доказательства церковной истины, тем самым показывает свое сомнение, исключает себя из церкви".
Здравый смысл мешает религии вбивать в головы людей ложное учение. Вот почему религия и восстает против здравомыслия. Один из так называемых отцов церкви — авторитетов христианской идеологии — Григорий Богослов пишет другому отцу церкви, блаженному Иерониму: "Надо побольше небылиц, чтобы… производить впечатление на толпу. Чем меньше толпа понимает, тем больше она восхищается".
Чтобы как-то скрасить подобные "изречения" своих предшественников, современные церковники твердят о "благочестивом обмане", то есть сознательном обмане, ради укрепления веры в бога. Много таких "благочестивых обманов" распространяется и теперь там, где верующие на разбираются в законах природа и общества.
Автор этой книги Евграф Дулуман прежде был глубоко религиозным человеком. Его брошюра — это рассказ о том, как постепенно, после мучительных сомнений и поисков, он разочаровался в религии, перестал верить в бога, стал убежденным атеистом.
Единственным источником знаний о личности апостола Павла являются Послания, адресованные различным христианским общинам, им основанным. Хотя атрибуция большинства их в настоящее время не связывается с именем апостола, тем не менее, о шести из них можно говорить в качестве достоверных. Основной мотивацией предлагаемой книги послужила попытка понять личные психологические обстоятельства, определявшие двигавшие Павлом устремления. Единственными материалами, на основе которых можно бы было попытаться это сделать, являются достоверные Послания.
Книга посвящена исследованию вопроса о корнях «сергианства» в русской церковной традиции. Автор рассматривает его на фоне биографии Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского; 1943–1944) — одного из самых ярких и противоречивых иерархов XX столетия. При этом предлагаемая вниманию читателей книга — не биография Патриарха Сергия. С. Л. Фирсов обращается к основным вехам жизни Патриарха лишь для объяснения феномена «сергианства», понимаемого им как «новое издание» старой болезни — своего рода извращенный атеизмом «византийский грех», стремление Православной Церкви найти себе место в политической структуре государства и, одновременно, стремление государства оказывать влияние на ход внутрицерковных дел. Книга адресована всем, кто интересуется историей Русской Православной Церкви, вопросами взаимоотношений Церкви и государства.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.