Бог – он иной - [8]

У многих людей религиозность атрофирована, что не исключает известной набожности. У них образ Божий находится вне души; возможно, время от времени они еще обращаются к жалким остаткам своей веры, но по-настоящему освобожденными они не являются. Малейший кризис развеивает такую веру. Сомнения, жалобы, страхи и набожные попытки переубедить этого находящегося «вне нас» и «там наверху» Бога следуют непрерывным потоком. Само собой разумеется, что вегетативная нервная система человека не выдерживает присутствия такого рокового «Божественного» образа, и приходит в расстройство.

Разнообразные методы и приемы необходимы; но сами по себе они еще не совершают исцеления. Даже молитва, как метод, была бы безуспешной. И поэтому обращение к науке должно опираться на веру. Отделение знания от веры, характерное для медицинского обучения, я считаю актом безответственным, выражением шизофренического духовного состояния, которое еще так часто можно наблюдать и сегодня.

Защитные механизмы

Неприятные или нежелательные чувства и мысли нормальный человек приемлет как часть своего сознания, как импульсы своих инстинктов. Их появление не заставит его пугаться или чувствовать себя виноватым. Но в ходе своего вживания в общественный организм он будет все сильнее ощущать, что определенные импульсы запретны, и поэтому должны быть отнесены к низменным. Так, например, он не может проявить свою агрессивность, когда ему этого хочется; он не имеет права проявлять свое вожделение или свободно выразить свою ненависть. Чем больше пуританства в среде, в которой он растет, тем строже регламентация и жестче штампы общественного поведения.

К сожалению, христианское воспитание с его завышенными моральными требованиями слишком долго стесняло психику человека и ограничивало его естественную экспансивность, обкрадывало его, лишая оригинальности и творческого духа.

Следовало ожидать появления противоположной тенденции, возникшей как реакция на подобное положение дел и продолжающей развиваться и ныне; либеральные по своим взглядам и, как правило, антицерковно настроенные терапевты требуют полной свободы проявления инстинктов, не замечая, как при подобном самоудовлетворении человека начинает еще сильнее мучить чувство вины и неумение ориентироваться.

Обе реакции – и проклинающая, и прославляющая – могут рассматриваться как различные защитные механизмы – вытеснения в первом случае и конверсии – во втором.

Без процесса вытеснения жизнь невозможна. Чтобы себя защитить, мы вынуждены постоянно вытеснять многое в подсознание. Само по себе это еще не должно делать человека больным: сосредоточение этих сил на выполнение нормальных жизненных обязанностей достаточна для того, чтобы сделать рождаемое ими напряжение выносимым или снять его полностью. Так что, если человек не справляется со своими инстинктами (причем здесь имеются в виду не только инстинкты пола), это значит, что он не справляется и в других жизненных сферах.

Если у человека накапливается раздражение на своего начальника, но он не научился выражать это раздражение в этичном и открытом разговоре с этим начальником, у него остаются еще разные другие возможности справиться с этим. Он может вытеснять это пока не заболеет, может приспособиться и играть роль человека пассивного – «паиньки». Но как долго он это выдержит? Как прореагирует на это его организм? Он может держаться и очень приветливо, невероятно податливо; тем самым, КОНВЕРТИРУЯ свое раздражение в противоположное, он будет играть излюбленную роль общества, но не это его подлинная сущность, проявление которой лишь откладывается на долгое время. В конечном итоге он может излить это свое раздражение и злобу в искренней молитве Богу – и на этот раз свое сердце освободить от злобы. Но, разумеется, прямое объяснение с шефом или, точнее, прямая конфронтация с ним, остается лучшим рецептом. В Библии подобные споры предлагаются не раз – например, у Матфея (18: 15), Луки (17:3) или Иисуса Сираха (9:13) (не канонический старозаветный пророк – перев .).

Другой пример КОНВЕРСИИ своих чувств являют люди, которые прячут свои страхи за авторитарностью и риском. Исходя из этого, можно предположить, что все диктаторы и деспоты, как и ведущие себя тиранически отцы или преподаватели, обладают сильным чувством страха и недостатком эмоций, но которые конвертируются в мнимую силу. Во всех этих случаях слабость вытесняется ее наигранной противоположностью.

Нередко человек ПРОЕЦИРУЕТ себя на другого, находя в нем те черты, потребности или проявления характера, которые свойственны ему самому, но которые он не хочет признать. Примером является ненависть расиста. Пусть другие выступают козлами отпущения из-за непорядков, в которых он сам участвовал или которые сам спровоцировал. И так как подобная проекция реализуется подсознательно, ее разоблачение очень затруднительно. «Моя соседка ходит в церковь, только чтобы показать свое новое пальто» – вот упрощенный, но типичный пример подлога, который, может быть, указывает на то, что говорящий сам хотел бы иметь или показать такое пальто.

Болезненная подозрительность, особенно заметная у пожилых людей, проецирует их собственные враждебные чувства на других, приписывая им всевозможные дурные поступки или побуждения. Эти инстинктивные импульсы доставляют людям неприятности, и они стараются от них избавиться.