Бог, король и дамы! - [189]

Господа вопили от восторга, враз утратив облик утонченных придворных, а Александр смотрел на герцогиню де Невер и графа де Лош и думал, что они такие же как все. Королевский паж вскинул голову, стараясь сдержать слезы. Он вдруг понял, что не любит Анриетту и никогда ее не любил. Его передергивало от ее звонкого безжалостного смеха, от зеленых и хищных словно у кошки глаз. И граф де Лош… В памяти сами собой всплыли слова капитана де Нанси «Он развлекается за ваш счет…» и на этот раз шевалье вынужден был согласиться с бароном. Что он для его сиятельства? Мальчик для забав? Королевский паж прикинул, что на его обучение граф де Лош потратил ничуть не меньше денег, чем на историю с Рабоданжем и, наверное, рассчитывает на такой же развеселый результат. Но он не доставит графу такого удовольствия. Он уедет. Куда угодно. Домой. В монастырь. В армию.

На какой-то миг граф де Лош перехватил взгляд воспитанника и перестал смеяться. Глаза мальчишки были полны слез. Жорж-Мишель встревожился, но уже в следующее мгновение утешил себя предположением, будто паж поссорился с Анриеттой и теперь страдает из-за разрыва с возлюбленной. Шевалье с облегчением перевел дух. В последнее время затянувшаяся связь Александра с герцогиней не на шутку беспокоила графа. От Анриетты можно было ждать только неприятностей и бедняга Рабоданж мог это подтвердить, несколько непоследовательно рассудил граф. И значит, все случившееся к лучшему. Конечно, некоторое время мальчик будет переживать, потом сочинит сонет, элегию или балладу, а через несколько дней они уедут в Наварру и все страдания забудутся. Ничего страшного.

— Держу пари, красотки ее величества душу готовы запродать, лишь бы оказаться на месте девки, — шепнул Жорж-Мишель дофину и зевнул. — Пошли, а то становится скучно…

Приятели незаметно выбрались из толпы придворных и неспешно поехали к Лувру.

— Так что у тебя с этим щенком? — полюбопытствовал Генрих.

— Давай договоримся, Анри, Александр де Бретей не щенок, а мой воспитанник, — поправил Жорж-Мишель. — Или ты наслушался придворных сплетников? Зря. Если хочешь знать, я был дружен с отцом Александра и обещал ему заботиться о мальчике. Только… — шевалье поморщился, но все же договорил, — я лишь недавно выяснил, кто он. Что поделать? Я не идеален. Признаю.

— Он очень красив, — с некоторым сомнением в словах друга проговорил дофин.

— Я заметил, — насмешливо подтвердил граф. — Если бы он был уродом, вы с Генрихом все бы поняли правильно, а так навоображали себе Бог знает что. Пойми, Анри, я испытываю к мальчику отеческие чувства, ничего больше. Так что не стоит на него коситься. И Гиза тоже предупреди. Хотя нет, с Гизом я переговорю сам.

Родственники замолчали. Дофин, озадаченный непривычной серьезностью друга, пытался уместить в голове полученные сведения. Граф де Лош и де Бар строил планы один грандиознее другого. К сожалению, догадавшись поговорить с кузеном, Жорж-Мишель не догадался объясниться с самыми заинтересованными в этом деле людьми — с женой и с шевалье Александром. И уж совсем не подумал, что за время своей безнадзорной жизни королевский паж научился принимать решения сам.

Глава 49 В которой шевалье Александр покидает Париж

Через два дня граф вместе с супругой уехал из столицы. Как справедливо рассудил Жорж-Мишель, без него Аньес нечего было делать в Париже, а он мог потратить несколько дней, чтобы проводить жену до Лоша.

Все дни после «наказания» Смиральды шевалье Александр был тих и покладист, а граф был слишком занят приготовлениями, чтобы встревожиться из-за этой тишины. Решение было принято и юноша трудился над его претворением в жизнь. Без единого возражения написал прошение об отставке — по некоторым причинам Александр предпочитал, чтобы с королем объяснялся шевалье Жорж-Мишель, а не он сам. Выслушал распоряжение графа готовиться к экзамену и отъезду. Распрощался с Анриеттой и стал ждать.

В ночь перед уходом из отеля Лошей Александр вновь не спал. Потеряно листал подаренные графом книги, перебирал безделушки, любовался роскошной придворной шпагой — еще одним подарком его сиятельства, рассеянно водил рукой по тканям сшитых для него костюмов. Все это великолепие он оставит здесь. Ему ничего не нужно. И уедет он на своем коне, а не на том чудесном испанском жеребце, что подарил ему граф. Последние дни Александр думал так много, что окончательно запутался и уверился, будто шевалье Жорж-Мишель решил сыграть с ним злую шутку, возможно, узнав, что именно он раздобыл письма Гиза и мадам Маргариты, или просто решив дать еще один урок вернувшемуся ко двору Водемону.

Молодой человек не собирался ждать, пока его сиятельство примется упражнять на нем остроумие, потому что знал — он убьет человека, посмевшего так жестоко посмеялся над его чувствами. Но убивать того, кто научил тебя держать шпагу, было очень дурно. Александр не мог мстить графу де Лош и потому решил уехать далеко-далеко — в армию. Юный шевалье был уверен, что совершит подвиг, возможно, даже погибнет, и тогда его сиятельство поймет, как жесток был и несправедлив! Александр вытер слезы и прижал к груди «Историю жизни императора Карла Пятого» Альфонсо Улло. Очень хотелось взять с собой хоть что-то из подарков графа, но юношеская гордость заставила шевалье подавить это желание.