Бог, король и дамы! - [178]

— Мы разрешаем вам носить шпагу. Сегодня вы показали, что прекрасно владеете оружием. Однако мы видим существенные пробелы в вашем образовании и намерены заняться с вами охотой.

Паж склонился перед его величеством. Король махнул рукой, свистнул борзую и вышел. Граф де Лош, наблюдавший за этой сценой с некоторым интересом, вновь отпил из бутылки. Придворные начали расходиться, стараясь не привлекать внимания юного пакостника.

И тут его сиятельство, покидавший зал последним, с удивлением заметил, что шевалье Александр едва сдерживает слезы. Граф недоумевал. Только что обласканный королем, мальчишка должен был сиять от счастья. Однако юный шевалье, оглядевшись по сторонам и убедившись, что остался один, опустился, нет — рухнул на скамью и разрыдался. Шевалье Жорж-Мишель остановился. Что-то было не так. Но что? Кто довел мальчишку до слез? Он, кажется, не ранил щенка и даже пощадил его самолюбие. Нет, он все сделал правильно… И все же. Уже знакомое и не раз испытанное при общении с шевалье Александром чувство заставило его остановиться.

Второй раз в жизни его сиятельство наблюдал редкостное зрелище — рыдающего шевалье Александра.

— Меня учить не хотят, — паж забыл, что граф де Лош его враг, что еще вчера он просто издевался над «наглым щенком». И теперь в совершенно несвойственной для себя манере мальчишка поведал, что никто, ни один нормальный учитель в Париже не хочет с ним заниматься. Даже за баснословные гонорары.

Жорж-Мишель задумался. Отчего-то он испытывал расположение к разряженному и размалеванному щенку, занимающемуся делом для дворянина столь постыдным, что даже сидеть и разговаривать с ним для человека чести — уже подвиг. И все же что-то с этим пажом было не так. Что-то неправильно. Эта забота Гаспара… Эти слезы… Граф де Лош неожиданно подумал, что не знает даже имени мальчишки и никогда не слышал о родственниках шевалье Александра.

— Ну, перестань ныть! — Резкостью тона шевалье попытался скрыть смущение. — Будешь ты учиться. С моими пажами. Нет, право, что за самомнение! Мне что, заняться больше нечем, шевалье?!

Выражение лица юноши было таким горестным, что граф смутился еще больше. Что бы такого сказать, чтобы успокоить мальчишку?

— А когда-нибудь я еще, может, и в секунданты к вам пойду, если научитесь фехтовать прилично, — легкая насмешка в тоне говорила о том, что это обещание вряд ли стоит принимать всерьез. Однако королевский паж успокоился, перестал всхлипывать и даже достал небольшое зеркальце. Бесполезно. Краска смылась, местами размазалась. Да еще слезы. Шевалье Александр, сколь было возможно, вытер лицо, а когда вновь открыл глаза — граф уже исчез.

Глава 45 Ахилл и Гектор

Ни лакеи, ни придворные так ничего и не узнали о беседе графа де Лош с шевалье Александром. Вместе с ними в неведении остался и капитан де Нанси. Правда, барон и не желал ничего слышать о родственнике. Капитан не понимал, что привело его в исступление — проигранное пари, потеря Аретино или нечто иное, но Нанси чувствовал, что произошло непоправимое, и виноват в этом граф де Лош. К сожалению простому дворянину нечего было и думать о вражде с другом и родственником дофина, и барон принялся восстанавливать душевное равновесие привычным и давно испытанным способом — занимаясь служебными делами. За этим увлекательным занятием и застал капитана граф.

Жорж-Мишель пребывал в том великолепном расположении духа, когда человека так и подмывает поделиться радостью с окружающими. Смутно догадываясь, что Нанси на него обижен, шевалье хотел помириться с родственником, предложить ему парадный ужин или веселую холостяцкую пирушку, охоту, поход по злачным местам Парижа или партию игры в мяч. Но больше всего шевалье жаждал похвастать своим мастерством, рассказать капитану о поединке с шевалье Александром и даже побахвалиться полученной от королевского пажа царапиной.

— … Видели бы вы юнца! — взахлеб делился впечатлениями шевалье Жорж-Мишель. — Щеки горят, глаза мечут молнии, шпага жалит как змея!.. Я даже засмотрелся… — простодушно признал граф.

— А вы бы меньше глазели, — съязвил Нанси, — были бы целей. А то смотрите, в следующий раз он вас и вовсе убьет.

— Вы скажете, Гаспар, — рассмеялся граф. — Я же его учитель! И потом мальчишка нанес мне удар вовсе не потому, что я зевал, а потому, что я хорошо его обучил. Ну, признайте, что мое мастерство выше вашего, а потом пойдемте и отпразднуем это событие бутылочкой другой вина.

— Ваше мастерство? — вскинулся Нанси. — И это вы называете мастерством?!

— А чем же еще? — пожал плечами Жорж-Мишель. — Вы ведь так и не смогли обезоружить юнца, верно? А все потому, что я хороший учитель…

— Вы не учитель, а дикарь. Варвар, которого близко нельзя подпускать к благородному искусству фехтования. Все ваше мастерство не стоит даже денье! — взорвался капитан.

— Смерть Христова, Нанси, вы забываетесь! — в свою очередь вспылил граф де Лош. — Благодарите Бога и мое долготерпение…

— Да плевать мне на вас и ваше терпение, — в раздражении бросил барон. — Если бы полковой учитель фехтования посмел заниматься с моими людьми подобным образом, я бы выгнал его ко всем чертям, пока он не перекалечил бы мне солдат, а до этого бы вздул шпагой плашмя…