Бог Кальмар. Внезапное вторжение - [11]
— Благодарю вас, — облегченно выдохнул профессор. Голос его срывался от избытка чувств. — Ни о чем большем я просить не могу.
— Так каким же будет наш первый шаг? — заинтересовавшись, спросил Карстерс, вновь усаживаясь на свой трон. — Если эта тварь в самом деле настолько сильна, как считается, то для нее даже современный линкор — пустяки.
— Просто отлично сказано, юноша, — усмехнулся Эйнштейн. — Но у этого монстра есть ахиллесова пята: он еще только должен родиться!
— Прошу прощения? — переспросил, сильно наморщив лоб, Карстерс. — Как вы сказали?
— Он еще не родился, — медленно повторил проф. Эйнштейн. — Бог Кальмар не возродится, пока на землю не глянет новый лик луны. По моей оценке, у нас чуть более двух недель, чтобы найти и уничтожить храм, в котором обитает эта тварь.
— Что нарушит действие магических сил и не позволит монстру восстать вновь, — закончил в приливе волнения лорд Карстерс. — Но это же проще простого!
Уж что-что, а осквернять священные реликвии британские исследователи умели хорошо.
— Удивляюсь, что вы попросили моей помощи в столь тривиальном деле. Ну, так где же храм-то? На Цейлоне? В Тибете? На Южном полюсе?
Профессор Эйнштейн смущенно замялся под честным взглядом лорда.
— Э-э, видите ли, юноша, в этом-то и загвоздка. Потому что я, как бы вам сказать, не имею ни малейшего представления.
3
— Но знаю, как его найти, — поспешил добавить проф. Эйнштейн, прежде чем лорд смог выразить свое негодование.
Лорд Карстерс сложил ладони домиком.
— В том смысле, что у вас есть карта с какой-то недостающей частью? — рискнул предположить он.
— Почти в точку, юноша, — кивнул Эйнштейн. — Карта эта — зашифрованная головоломка, но у меня есть ключ: медный браслет в виде объевшегося кальмара. На внутренней стороне имеются скрытые пометы, которые становятся различимы только при солнечном затмении или искусственном свете электрической лампы. Я приобрел его тридцать шесть лет назад на блошином рынке в Амстердаме. Давно собирался заняться этой загадкой, но всегда подворачивалось какое-то дело, кажущееся более важным.
— Конечно, вполне понимаю, — согласился Карстерс. — Боже милостивый, видели бы вы, что пылится у меня в мастерских. — Лорд ослабил свой гарвардский галстук. — Итак, приступим. Скажите вашему парню, Оуэну, принести нам побольше черного кофе, доставайте документы, и займемся расшифровкой.
Эйнштейн направился к двери и дернул висевший там шнур звонка. Подойдя затем к полкам, он достал маленькую деревянную шкатулку.
— Сама карта находится в хранилище, в подвале, но браслет здесь; вы увидите, почему я вообще приобрел его. — Он поднял крышку и нахмурился. — Странно, но она пуста.
Поставив шкатулку обратно на свое место, профессор взял другую.
— Должно быть, в этой.
Но когда он открыл ее, оттуда попытался вылететь большой синий жук. Эйнштейн поспешно захлопнул крышку, оставив насекомое в заточении. Сердитым жестом он сунул шкатулку обратно на полку и протянул руку за другой. Так были обследованы еще несколько шкатулок, но браслета не оказалось ни в одной из них. К этому времени профессор был уже заметно раздражен.
Внезапно он хлопнул себя ладонью по лбу.
— Ну конечно! Не иначе, эта несносная девчонка снова занялась уборкой. Лорд Карстерс, прошу вас следовать за мной.
Отодвинув засов маленькой двери в конце мастерской, проф. Эйнштейн повел своего спутника по тускло освещенному коридору, от которого в обе стороны шло несколько ответвлений.
— Она кто? — спросил лорд Карстерс. — Вероятно, ваша жена?
— Моя племянница, — объяснил профессор. — Мэри Эйнштейн. Она давно уже грозилась навести порядок в мастерской, и, чует мое сердце, это именно то, что произошло!
Прижав руку к груди, лорд Карстерс всем своим видом показывал, насколько он шокирован и как ему понятно возмущение профессора. Своим людям он строго-настрого приказал: под страхом увольнения никогда и ничего не трогать в его рабочих помещениях. Единственным исключением был слуга Крейнпул, который в одиночку трудился, не покладая рук, чтобы не дать лорду оказаться заживо погребенным под несколькими тоннами доисторического мусора.
Дойдя до двери, отделанной корой пробкового дерева, профессор сильным толчком распахнул ее и крикнул:
— Ты убиралась в моей мастерской!
Склонившаяся перед архивным шкафом молодая женщина продолжала трудиться, сортируя досье. На ней была накрахмаленная блузка в красно-белую полоску и длинная темная юбка, а ее великолепные светло-каштановые волосы были просто, но элегантно уложены.
— Ничего подобного, дядя Феликс, — возразила она, выпрямляясь со стопкой папок в руках. — Не знаю, что вы там потеряли, но эта вещь, скорее всего, на том же месте, где вы ее оставили месяцев шесть назад.
— Нет, это точно ты, Мэри, — кипятился профессор. — Все время твердила мне об этом, а я теперь не могу найти важный документ!..
Тираду ученого прервал жест руки.
— Я предложила навести порядок в крысиной норе, которую вы называете своей мастерской, ровно один раз, более семи лет назад, когда впервые появилась здесь. И ваша истерика в ответ на это предложение навсегда отбила у меня охоту заговаривать на эту тему.
