Бог испепеляющего солнца - [10]

— Извини, но я не могу с тобой согласиться. Будучи легионером Нега Небьюласа, ты должна ставить узы Легиона выше личных капризов, Метатрон.

Харуюки привиделись искры, сверкнувшие в сухом воздухе между двумя девушками. Хотя Фуко и Метатрон в своё время вместе ворвались внутрь Имперского Замка, они до сих пор не смогли окончательно найти общий язык.

“Я должен разрядить обстановку!” — думал Харуюки, но с одной стороны стояло орудие массового поражения, известное в Ускоренном Мире как “МБР”, а с другой — Энеми Легендарного класса, прожившая в этом мире восемь тысяч лет. Он боялся, что если встанет между ними, то они одними только взглядами просверлят в нём дыры.

К счастью, оттепель в неожиданно начавшейся холодной войне наступила уже через три секунды. Рейкер медленно моргнула и вновь заговорила мягким голосом:

— Что же касается твоего недавнего вопроса…

Харуюки пришлось порыться в памяти, чтобы понять, о чём речь. Прячась за скалой, Рейкер слушала разговор Харуюки и Метатрон о том, есть ли в Токио безопасные для архангела места, помимо Контрастного Собора. Как раз перед тем, как она появилась, Метатрон обратилась к нему за советом на эту тему.

— У меня есть одно предложение, но я не знаю, оценит ли его Метатрон…

— О, правда?! — машинально воскликнул Харуюки, после чего быстро нагнулся к коляске и прошептал: — Ты действительно знаешь место, где нет ни Энеми, ни других бёрст линкеров, учитель?

На лице Фуко вновь появилась загадочная полуулыбка, но она не стала ничего объяснять. Вместо этого она грациозно встала с коляски.

Взмахом ладони она попросила Харуюки отойти на несколько шагов, затем высоко подняла правую руку.

— Экипировать — Гейл Траста!

Как только воздух вздрогнул от громкой голосовой команды, с неба прямо в спину Фуко ударили два голубых луча. Аватара охватило сияние, в котором исчезли шляпка и платье, коляска тоже растворилась в воздухе. Вместо них на спине появилось Усиливающее Снаряжение — ракетный ранец красивой обтекаемой формы. Крылья Скай Рейкер, которые она когда-то одолжила Харуюки, утратившему в тот момент собственные.

— Скорее всего, заряда хватит, но если энергия кончится на полпути, тебе придётся донести меня на руках, Ворон-сан, — заявила Фуко с улыбкой и включила движки до того, как архангел успела что-то сказать. — Следуйте за мной, Ворон-сан и Метатрон.

С этими словами она оттолкнулась от земли и резко взмыла в небо, оставив после себя лишь оглушительный рёв реактивного двигателя. Харуюки впопыхах раскрыл собственные крылья, Метатрон тоже расправила свои.

— Рейкер бы тоже не помешало научиться объяснять прежде, чем что-то делать, — отрываясь от земли, проворчала Метатрон и стартовала в небеса ничуть не медленнее Фуко.

Харуюки немедленно попытался броситься вдогонку… но к своему позору понял, что у него почти нет энергии. Конечно, прямо сейчас он мог подняться в воздух, не используя свои крылья, и даже обойдясь без Инкарнации, однако он пообещал себе прибегать к одолженным у Метатрон крыльям лишь тогда, когда ничего другого уже не остаётся.

Поэтому ему пришлось крикнуть в небо: “Простите, дайте десять секунд!” — и крепко сжать правый кулак. На Пустоши не имелось хрупких, но “вкусных” объектов, дающих много энергии за разрушение, поэтому приходилось ломать гигантские скалы. Вот только стоящие, словно лес, скальные останцы обладали такой прочностью, что могли потягаться с металлическими сооружениями Города Демонов. Для быстрой победы требовалось либо быть исключительно сильным аватаром ближнего боя, либо полагаться на Усиливающее Снаряжение и способности.

Однако Харуюки выбрал в качестве цели первый попавшийся камень, подбежал к нему со всех ног и, не сбавляя скорости, провёл совершенно безыскусный удар правым кулаком.

Особенность у него была только одна — в момент удара Харуюки создал в голове образ жёсткого стержня, идущего через кулак, локоть и плечо. Когда он коснулся камня, из суставов аватара высыпали искры, однако хрупкая по меркам аватаров ближнего боя правая рука Сильвер Кроу глубоко вошла в рыжую породу. Через секунду каменный столб взорвался с оглушительным грохотом.

Черноснежка в своё время научила его Смягчению, но это была его полная противоположность: “Отвердение”, словно превращающее тело в аватара в несокрушимую каменную глыбу. Этому приёму Харуюки научился у Вольфрам Цербера, твердейшего из всех металлических аватаров, и он был очень кстати, когда требовалось пробить тяжёлую броню или прочный объект.

Затем он провёл ещё три удара — левой рукой, правой ногой и левой ногой. Разломав в общей сложности четыре скалы, Харуюки, как и обещал, всего за десять секунд набрал половину энергетической шкалы. Расправив крылья, он взлетел со всей возможной скоростью и догнал Фуко и Метатрон, дожидавшихся его в сотне метров над землей.

Харуюки боялся, что за то время, пока он будет набирать энергию, в Ураганных Соплах закончится горючее, но, приблизившись, увидел, что Фуко после взлёта отключила тягу и висит в воздухе, держась за правую руку Метатрон.

— Простите, что так долго! — извинился он.

На самом деле, ему очень хотелось добавить: “Надо же, как вы на самом деле дружите”, — но он побоялся разворошить осиное гнездо и сдержался.