Бог и мозг: Научное объяснение Бога, религиозности и духовности - [19]

Хотя греческие корни этого слова означают «любовь к мудрости», насколько я успел убедиться, философия представляет собой исследование высшей природы действительности. Что можно назвать реальным, если можно вообще? Можно ли утверждать, что нечто отражает истину, и если да, то что? И что такое, в сущности, действительность или реальность?

Древние греки, которых принято считать основателями западной философской мысли, верили, что для понимания высшей природы действительности необходимо прежде понять природу всех вещей, охватывающую обширную материальную вселенную. К примеру, что представляют собой компоненты, составляющие наш мир? Откуда они взялись? В чем их сходство и в чем различие? Древние греки считали, что для постижения истинной природы действительности необходимо найти ответы на эти вопросы.

Методом, подобным греческому, свои личные исследования проводил и я — изучая природу материальных объектов, проходящих через четырнадцать миллиардов лет истории всей материальной вселенной. Этим же методом я стремился постичь природу высшей реальности — проблему, решение которой, как я полагал, приведет меня к еще более исчерпывающему познанию духовной жизни и Бога. И я, как древние греки, в поисках ответов обращался вовне — пока не познакомился с трудами немецкого философа XVIII в. Иммануила Канта.

С тех пор как древнегреческие ученые впервые ввели в практику этот исследовательский метод (обращение к природе вещей, внешних по отношению к ним), он господствовал во всей науке и философии, пока в XVIII в. на сцену не вышел Иммануил Кант. В своем труде «Критика чистого разума» Кант совершил один из самых революционных скачков в истории человеческой мысли, предположив, что для понимания истинной природы действительности мы должны изменить фокус поисков, направить их не вовне, а внутрь. Кант предлагал для этого изучать не природу физических объектов вокруг нас, а скорее способ нашего восприятия этих объектов. Вместо того чтобы искать ответы, касающиеся высшей природы реальности, где-то снаружи, сначала надо заглянуть внутрь, обратиться к природе, осуществляющей процесс восприятия, к природе самого восприятия.

Возьмем, к примеру, яблоко. Каким образом, вопрошал Кант, мы приходим к познанию этого яблока? Ответ таков: посредством информации, которую мы получаем с помощью наших физических органов чувств. При поглощении отраженных фотонов света, достигающих нашей сетчатки, а также при последующей обработке сигналов оптическим нервом мы видим яблоко. Когда молекулы яблока распространяются в воздухе, а органы обоняния улавливают их, мы ощущаем его запах. Когда химические вещества, из которых состоит яблоко, растворяются у нас на языке и стимулируют передачу электрических сигналов в мозг, мы чувствуем вкус. Когда мы сжимаем яблоко в руке, электрические сигналы от нашей кожи поступают в мозг, и мы чувствуем его на ощупь. Только после того как наш мозг обработает эту мешанину электрохимической информации, мы будем обладать знаниями о яблоке как едином целостном объекте. Следовательно, можно сказать, что в действительности яблоко — не что иное, как электрические сигналы, которые интерпретирует наш мозг. Из этих рассуждений следует, что мы «знаем» не яблоко как таковое, а только яблоко, каким мы его воспринимаем, то есть как наш мозг отсортировывает и обрабатывает информацию о нем. Значит, мы можем «знать» лишь то, что позволяет узнать наш мозг.

Ввиду этой ограниченности восприятия Кант утверждал, что в область возможного для нас не входит обладание абсолютным знанием о каком-либо объекте или предмете. Предмет такого абсолютного, или объективного, знания Кант называл ноуменом — непостижимым миром «вещей в себе». Кант утверждал, что вместо этого знания мы можем обладать лишь субъективным знанием о «вещах, какими мы их воспринимаем» — феноменах. Значит, все, что мы называем знанием, относится к способу, которым мы воспринимаем и, следовательно, интерпретируем действительность.

…

Мы можем «знать» лишь то, что позволяет узнать наш мозг

Идеи Канта представляли собой развитие мыслей английского философа XVII в. Джона Локка. Согласно Локку люди рождаются как чистые «грифельные доски», или, как он выразился, tabula rasa, наш разум представляет собой «незаполненные дощечки для письма, способные сохранить отпечатки любого вида, однако не содержащие никакого отпечатка, оставленного природой».

Почти через сто лет Кант задумался: как получается, что вся эта масса данных, непрестанно проходящих через наши органы чувств, способна спонтанно комбинироваться таким образом, чтобы мы получали связную информацию? Каким образом раздражители, постоянным бурным потоком обрушивающиеся на нас, в конце концов становятся по местам настолько доступным для понимания способом? По мнению Локка, этот процесс происходит автоматически. Отнюдь, возражал Кант.

Согласно Канту просто не существует способа, которым множество чувственных ощущений могло бы организоваться таким эффективным образом по собственной воле. По-видимому, человеческий мозг, утверждал Кант, при рождении отличается от «чистой доски» наличием встроенных «режимов восприятия», которые организуют все обилие информации, постоянно поставляемой нам органами чувств. Без таких встроенных механизмов обработки мы воспринимали бы реальность как беспорядочную мешанину чувственных ощущений. Значит, утверждал Кант, в мозге должны быть внутренние структуры, функция которых — приводить в порядок обилие чувственных ощущений, которые мы получаем. Следовательно, вопреки утверждениям Локка, мозг человека — не пассивный орган, ждущий, когда опыт сформирует и охарактеризует нас, а скорее активный орган, привносящий порядок в поток получаемой нами информации.