Бог и человек - [3]

Вера есть форма знания: мы верим вистинность чего–либо. Но вера, как и всякое здравое знание, неотделима от жизни. Вера в Бога, ставшая лишь отвлеченным признанием бытия Божия, есть вера мертвая. Противоестественно верить в бытие Все–совершенного Существа и не подчинить своей жизни этой вере. Вера должна подчинять нашу жизнь Богу: от этого изменяется и жизнь и вера: жизнь направляется во всем верой, а вера питается целостным опытом жизни. Бог становится для нас «живым Богом», только когда мы живем Им; тогда и вера наша становится воистину силой жизни. Недаром, Христос говорил, что «все возможно верующему» (Мр., IX, 23)… Живой смысл каждого Божественного совершенства раскрывается в нашем собственном опыте, когда мы внутренно уподобляемся Богу.

Вера есть дар Божий. Не потому, чтобы Бог заставлял нас верить против нашей воли или «вкладывал» готовую веру в нашу душу: Бог привлекает нас к вере, побуждая нас думать о Нем и открывая нам, более или менее прикровенно, Свое бытие. Если Он попускает в нас сомнения о Себе, то для того, чтобы дать нам до конца продумать значение веры в Него. Всякое неверие есть в сущности измена Богу: человек избирает неверие, потому что предпочитает обожествить не Бога, а себя или что–то другое. Те, кто отвергают веру из чистого скептицизма, не верят не только в Бога, но ни во что совершенное: это люди, разъеденные злом… Неверие по слабости или от искренних сомнений всегда будет преодолено с помощью Самого Бога, но если человек свободно выбирает неверие, отрекаясь от Бога или даже, вообще, от всякого добра, то Бог не насилует человеческой свободы, человек закрывает для себя Небо и остается в своем земном мире, вне которого для него тогда может быть только мираж и пустота.

Бог вызывает веру во всех людях, ибо нет человека, который бы не знал, хотя бы неясно, что есть Нечто — пусть неведомое — но превышающее его самого и мир. Если человек ищет Бога, Бог ведет его к Себе. В притче о блудном сыне Отец выбегает навстречу сыну и приводит его в Свой дом. Не так ли душа человека, одушевленная верой, вместе с Богом восходит к Нему. Всякий шаг веры укрепляется Богом. Имеющий живую веру никогда не будет надолго оставлен Богом.

Вера приводит нас к учению Церкви, которое дает вере ее истинное направление и содержание. Посколь–ко церковное учение выражено в Св. Писании и Предании, вера обращена прежде всего к усвоению их учения.

Глава вторая. ВЕТХОЗАВЕТНОЕ УЧЕНИЕ О БОГОПОЗНАНИИ

Мудрость, Ветхий Завет имеет развитое и богатое учение о мудрости, т. е. жизненном знании (знании из жизни и для жизни). Конечно, часто мудрость понимается Ветхим Заветом, как практическая и нравственная мудрость, но богообщение и для Ветхого Завета есть высочайшая цель человека. Поэтому высшая мудрость не только от Бога, но и для того, чтобы жить в общении с Богом… Ветхий Завет постоянно воспевает мудрость. Так автор книги Премудрости Соломона восклицает: «я молился и дарован мне разум, я взывал и сошел на меня дух Премудрости. Я предпочел Ее скипетрам и престолам и богатство почитал за ничто в сравнении с нею… Я полюбил Ее более здоровья к красоты и избрал Ее предпочтительно перед светом, ибо свет Ее неугасим. А вместе с Нею пришли ко мне все блага… Она есть неистощимое сокровище для людей; пользуясь Ею они входят в содружество с Богом посредством даров учения… В руке Его и мы и слова наши и всякое разумение и искусство. Сам Он даровал мне неложное познание сущего» (VII, 7–17).

Мудрость приобретается от Бога, но также и усилием человека. Как правило, Бог дает больше мудрости тому, кто больше старается ее приобрести. Знание Писания крайне важно для всего народа (см. Втор., XXXI, 9–13, IV Цар., XXIII, 1–2, Неемия VIII, 1–8, Езд., VII, 25). Весь 118–ый Псалом прославляет закон Божий и его познание. Замечательно описание Иисуса сына Сирахова, как он всю жизнь стремился к мудрости (LI, 18–38; см. также VI, 18–37). «Только тот, кто посвящает свою душу размышлению о законе Всевышнего, будет искать мудрости всех древних и упражняться в пророчествах; он будет замечать сказания мужей именитых и углубляться в тонкие обороты притчей» (XXXIX, 1–2)… Мудрость передается не только через чтение, но и в живом предании, из поколения в поколение, через наставления, беседы и обличения мудрых (См., например, Прит. IV и Прем. Сир., IX, 19–20). Предание соединяет в себе знание и опыт праведников всех времен, как и всего избранного народа. Значение личного опыта приводит к тому, что для Ветхого Завета старость есть часто синоним мудрости. «Вспомни дни древние, помысли о летах прежних родов; спроси отца твоего и он возвестит тебе, старцов твоих и они скажут тебе» (Втор., XXXI, 7). «В старцах мудрость и в долголетних — разум!» (Иов, XII, 12). Однако, в той же книге Иова Елиуй возражает на это: «дух в человеке и Дыхание Вседержителя дает ему разумение. Не многолетние мудры и не старики разумеют правду» (XXXII, 8–9).

Нравственный путь. Бог есть Источник нравственности и нравственного закона (напр., Ис., ХLV, 23–24, XLVIII, 17). Поэтому богопознание невозможно без нравственной жизни (Ис., ШН, Прем. I, 4). Праведность есть признак богоприсутствия (Иис. Нав., XXII, 31); знать Бога значит быть нравственным (Иер.,XXII 16). Напротив, не знать Бога и быть безнравственным — одно и то же (напр., I Цар., II, 12, Иов, XVIII, 21, XXI, 14, 15, Ос. V, 4). Падение Адама и Евы сразу отвратило их от Бога. Бог, как Праведный, пребывает с праведниками (Пс. XXXVI). Праведник как бы водворяется в правде и милосердии Божием (Пс. LХХ). Вообще мудрость по преимуществу дается праведным (Пс. СХ) в опыте нравственной жизни и познания Провидения (Ис., XXIX, 13–24).