Бог астероида - [24]

В самом деле, мир, который когда-то процветал под живым солнцем, был теперь не более чем легендой, традицией, сохранённой в искусстве, литературе и истории. Его вавилонические города, его плодородные холмы и равнины были закутаны в непроницаемый снег, лёд и затвердевший воздух. Да и никто из живущих ныне не видел родную планету иначе, чем со сторожевых башен, которые сохранялись в качестве обсерваторий.

Тем не менее человеческие сны нередко озарялись извечными воспоминаниями о прошлом мире, в котором солнце отражалось в волнах океанов, и ветер раскачивал деревья и травы. И даже в часы бодрствования людей иногда охватывала вечная ностальгия по утраченной земле…

Встревоженные перспективой полного вырождения человеческой расы, самые способные и блестящие учёные задумали проект, который, казалось был столь же отчаянным сколь и фантастическим. Осуществление этого плана могло привести к неблагоприятному результату или даже к разрушению планеты. И всё же люди предприняли все необходимые шаги для его старта.

Это был тот самый план, который обсуждали Родис и Хилар, держа друг друга за руки в ожидании восхода мёртвого солнца.

– И ты должен уйти? – дрожащим голосом спросила Родис, отводя глаза от своего спутника.

– Конечно. Это долг и честь. Я считаюсь самым передовым из молодых атомщиков. На меня возложена основная работа по размещению и установке времени активации бомб.

– Но ты уверен в успехе? Так много рисков, Хилар, – девушка вздрогнула, судорожно обняв своего любимого.

– Мы ни в чём не уверены, – признался Хилар. – Но если наши предварительные расчёты верны, то множественные заряды расщепляющихся материалов, в том числе более половины тех, которые входят в состав Солнца, должны запустить цепные реакции, которые вернут нашему светилу его прежние яркость и жар. Разумеется, взрыв может оказаться слишком внезапным и слишком сильным, вовлекая ближайшие планеты в формирование сверхновой звезды. Но мы не верим, что это произойдёт, так как взрыв подобной мощности потребует мгновенного разрушения всего солнечного вещества. Такой подрыв не должен происходить без катализатора для каждой отдельной атомной структуры. Наука никогда не могла уничтожить все известные элементы. Если бы это было возможно, сама Земля, несомненно, оказалась бы полностью разрушена во время атомных войн древности.

Хилар прервал свою речь, и его глаза расширились, загоревшись мечтательным огнём.

– Как славно, – продолжил он, – использовать для космической реконструкции смертоносные снаряды, созданные нашими предками только ради взрывов и разрушения. Хранившиеся в запечатанных пещерах, они не использовались с тех пор как человек покинул земную поверхность много тысячелетий назад. Точно так же не использовались и старые космические корабли… Межзвёздный двигатель так никогда и не был создан; и наши путешествия всегда ограничивались только планетами нашей собственной системы – ни одна из которых не была заселена или обитаема. После того, как Солнце остыло и потемнело, не было никакой нужды в посещении какой-либо из этих планет. Но законсервированные корабли тоже сохранились. И самый новый, самый быстрый, оснащенный антигравитационными магнитами корабль был подготовлен к нашему путешествию на Солнце.

Родис молча слушала, с трепетом, который, казалось, подавил её опасения, а Хилар продолжал говорить о потрясающем проекте, к которому он с шестью другими избранными техниками должен был вот-вот приступить. Тем временем чёрное Солнце медленно поднималось в небе, наполненном холодным ироничным сиянием бесчисленных звёзд, среди которых не светилась ни одна планета. Солнце заслонило жало Скорпиона, висящего в тот час над восточными холмами. Оно было меньше, но ближе, чем огненный шар из историй и легенд. В его центре, подобно циклопическому глазу, сумрачным красным огнём пылало одно-единственное пятно, которое считали извержением какого-то огромного вулкана посреди безграничного, выжженного и почерневшего ландшафта.

Для человека, стоящего в ледяной долине под обсерваторией, освещённое окно башни могло бы показаться жёлтым глазом, который смотрит с мёртвой Земли на малиновый глаз мёртвого Солнца.

– Скоро, – сказал Хилар, – ты поднимешься в эту комнату и узришь утро, которое никто не видел в течение сотни веков. Толстый лёд растает на вершинах и в долинах потекут ручьи, которые растопят озёра и океаны. Оттаивающий воздух будет подниматься в виде облаков и пара, когда его коснётся великолепие всех цветов солнечного спектра. Вновь по всей земле со всех четырёх сторон задуют ветры; из земли поднимутся цветы и трава, и крошечные побеги превратятся в величественные деревья. И человек, обитавший в закрытых пещерах и безднах, вернётся к своему подлинному наследию.

– Как прекрасно всё это звучит, – пробормотала Родис. – Но… ты вернёшься ко мне?

– Я вернусь к тебе… в солнечном свете, – ответил Хилар.

II

Космический корабль «Фосфор» стоял в огромной пещере под областью, которая когда-то была известна как Атласские горы. Потолок пещеры толщиной в милю был частично проломлен атомными дезинтеграторами. Большая круглая шахта под наклоном уходила к поверхности, образуя широкое отверстие в склоне горы, в котором виднелись зодиакальные звёзды. Нос «Фосфора» был направлен в сторону этих звёзд.