Бог астероида - [14]

Шах и мат

– Боюсь, он нашёл твои письма ко мне, Леонард.

– Он? Он – это кто?

– Тупица! Мой муж, конечно!

– Чёрт! Плохо дело, если это правда. Почему ты думаешь, что твой муж нашёл их?

– Письма пропали. А кто ещё мог взять их? Ты помнишь, где я их хранила – под той кучей нижнего белья в среднем ящике моего комода? Так вот, весь пакет исчез. Кроме того, Джим стал по-другому относиться ко мне в последние несколько дней. Он всё время такой ворчливый. И у него какой-то лукавый взгляд, как будто он что-то знает и наблюдает за мной.

– Как думаешь, что он с ними будет делать?

– Не знаю, не уверена. Но от этого я чувствую себя некомфортно. Теперь перед нами стоит проблема: что мы будем делать? У тебя есть предложения?

Этель Дрю и её любовник, Леонард Альтон, тревожно уставились друг на друга. Этот недвусмысленный намёк на критическую ситуацию поверг их в настоящее смятение. В свете опасности, которая угрожала их роману, Этель задавалась вопросом, был ли Леонард настолько идеальным кавалером, каким она его себе представляла? И Леонард тоже впервые задумался о том, не стареет ли потихоньку его восхитительная блондинка Этель? Однако они провели вместе немало приятных дней, так что ни у кого из них в те чудесные времена не возникло и мысли о том, чтобы сделать перерыв. Затем появились и другие соображения. Этель была безразлична к мужу; но у неё имелись причины, по которым она не хотела его потерять. Он хорошо зарабатывал, дарил ей роскошные подарки, и порою даже бывал романтичен. Да и сам Леонард, со своей стороны, вряд ли был заинтересован в спектакле под названием «расторжение брака», в котором ему самому пришлось бы играть весьма дорогостоящую роль ответчика. Кроме того, ему тогда возможно, придётся жениться на Этель… и поддерживать её.

– Предположим, он решит развестись со мной? – Этель, с женственной откровенностью, первая высказала эту мысль.

– Мы не можем себе позволить ничего подобного.

– Но зато Джим может это сделать. Ещё как может, особенно с твоими письмами в качестве доказательства.

Леонард припомнил некоторые отрывки из пылких высказываний, которые он использовал в своих письмах к Этель. А также множество прямых упоминаний эпизодов их страсти. Каким же неосторожным идиотом он был!

– Думаю, он может, – с горечью повторил Леонард.

– Так что же, тебе совсем нечего предложить? – воскликнула Этель. Тон её был ощутимо резким.

– Если письма у него, то он, должно быть, спрятал их куда-нибудь. Ты их искала?

– Конечно, искала. Я обшарила всю спальню Джима и его шкаф с одеждой сразу же, как только обнаружила исчезновение писем. Затем я обыскала его рабочий кабинет. Но писем в доме нет. Искать их бесполезно, так как Джим вряд ли оставит их без присмотра.

– А в его офисе ты искала? Бьюсь об заклад, что он спрятал письма у себя в столе.

– Там я ещё не смотрела, у меня пока не было для этого ни одного удобного случая. Но я думала об этом. Я постараюсь добыть ключ от офиса так быстро, как только смогу. Джим может покинуть город по делам на один-два дня.

– Ты должна найти эти письма, Этель.

– Это очевидно. Ты не настолько хорош, чтобы искать их. Разумеется, всё зависит от меня.

– Но я пойду с тобой, если пожелаешь.

– О, хорошо. Я позвоню тебе, когда добуду ключ.

– Готов поспорить, что он прячет письма в своём столе.

– Может быть, если только Джим не передал их адвокату.

На следующее утро Этель Дрю и её муж сидели за завтраком. Джим глотал кофе и овсянку в мрачном молчании. А Этель притворялась счастливой и старалась не замечать манер и намёков своего супруга. Джим не говорил ничего, пока не встал из-за стола. Затем он произнёс:

– Я уезжаю на день из города. Нужно навестить компанию Чалмерсов, а также братьев Рид. Я не вернусь до завтрашнего вечера. И советую тебе вести себя прилично, пока меня не будет.

Это был первый прямой, словесный намёк, который сделал Джим.

– Что ты имеешь в виду? – голос Этель был жёстким и холодным.

– Только то, что сказал. Тебе лучше вести себя хорошо… если ты хочешь, чтобы я продолжал платить за твоё нижнее бельё и бекон на завтрак.

– Не понимаю тебя. И твои замечания довольно оскорбительны.

– Чёрт возьми, так оно и есть.

– Полагаю, ты можешь объяснить свои упрёки?

– Это так необходимо? Тебе лучше поберечь свои нервы, Этель. Я всё знаю о тебе и о твоём маленьком приятеле.

– Ты с ума сошёл, Джим? Не понимаю к чему ты клонишь.

Джим сердито посмотрел на Этель, пока надевал пальто.

– Нет, прекрасно понимаешь. Послушай меня: ты поосторожнее с этим Леонардом Альтоном. Ни один салонный хлыщ не сделает из меня обезьяну. Он будет поддерживать тебя, если вдруг что-то произойдёт… И тебе это нравится, не так ли? Он безусловно станет великим филантропом с его доходами от арахиса.

– Джим, ты смешон.

– Отличный маленький блеф, не так ли? Ну так я всё знаю об этом… Страстные письма к горячей маме! – он довольно усмехнулся над последними словами. – Пока-пока. И не забывай, что я тебе сказал.

Джим вышел за дверь раньше, чем Этель смогла придумать какой-нибудь ответ.

«Хорошо, пусть так, – думала она, кусая губы. – Мне всего лишь нужно вернуть письма Леонарда и уничтожить их. Они – единственная улика. Конечно, Джим может быть противным, но без писем он не сможет ничего доказать».