Боевые коты - [4]

Нянька говорит мне: «Вальк! Это мы заблудились!»

А что нам делать. Брошу вязанку и буду под ней сидеть.

Снова идем.

Как сунемся, опушка и опушка, и поле кажется другим. Нам нужно на дорогу попасть. Как ни пройдем — снова опушка.

Сели и сядим.

Блуд напал, и я буду голосить. Затмение, дурь в голову зашла.

«Ой, нянька, идея! Снимай сапоги с ног, переобувай с одной ноги на другую!» Справа налево, а слева направо. И моментально вышли на дорогу и пришли домой. А блудили посреди своего поля.

Я хочу знать, согреется ли грустный Пьеро

Я хочу знать, согреется ли грустный Пьеро, если разом исчезнут все тени.

Есть жабы где-то за экватором, верхняя часть тела выглядит у них, как тонкий, долго лежавший лист, нижняя подобна глубокой тени, отбрасываемой этим листом.

Можно имитировать и танк, и тень от него, если, сидя в танке, бороться за мир.

А как насчет залива и игры нефти на его поверхности?

Когда комки нефти осядут на дно, за изучение сгустков примется камбала, глазки у нее на одну сторону, и она может пристально изучить отдельно взятое явление, впрочем, если выживет до окончания своих исследований.

Некоторые влиятельные чиновники имитируют действия правительства и одновременно глубокие сожаления о нем. Но грустная поза Пьеро приводит неизбежно к отставке, что позволяет быстро уйти в тень.

Если вы видите человека, которому холодно, то не спешите подбрасывать дрова в камин, около которого он сидит. Он преувеличивает постоянный холод, который до того парализует каждое его личное усилие, что никакой надежды на благоприятный исход быть не может; достаточно взглянуть, как трудно и неуютно приходится бедному, как он (снова тот же грустный Пьеро) обнимает себя за плечи, втягивает голову, как он, бедный, сжимается и — никогда, никогда! — ему уже не согреться.

— Вам холодно? Впрочем, не топят.

Возможно, энергия сжатия, мимикрии способствует сохранению собственного внутреннего мира, но на что же тогда останутся силы?

Неужели ты так замерз, холод так глубоко проник, что ничего, ну решительно ничего не можешь поделать. Но вы же все знаете, от меня тут ничего не зависит!

Что может быть страшнее услужливого холода густонаселенной конторы, то и дело то один, то другой из служащих подходит к батарее и прикладывает руку к ее холодному лбу. спотыкаются о жалкий рефлектор, тепла которого хватает, чтобы чуть нагреть нижний ящик канцелярского стола, а чего стоят укутанные серыми платками поясницы сослуживиц — двадцать лет вместе, сейчас начнут носить куски торта, а вот и виновник торжества.

Доставайте свои чашки, как притерлись эти разномастные кружечки и стаканы, какой славный электросамоварчик извлекается на свет. Одну минуту. Кто еще не записался на зеленый горошек?

Что делать, если именно через ваш дом проложен маршрут следования

Что делать, если именно через ваш дом проложен маршрут следования…

Если именно через ваш дом проложен маршрут следования и каждую ночь в вашем коридоре происходит передислокация сил при полном соблюдении порядка и организованности, спокойно, мои дорогие, сидите тихо, подожмите ноги, если вам так нравится, и уж, конечно, не выключайте радио, несравненное танго погоды отвлечет вас от ожидания, в минувшие сутки в наших районах наблюдалось… в восточной части Финского залива высота волны до полусмерти, — и давайте подумаем, что надо делать.

Не с одними нами такие напасти, есть же такая служба оповещения в конце концов, заблаговременно предупреждающая о вероятности и степени опасности.

Может, эта ночь пройдет спокойно, интересно, какая обстановка в других районах. Завтра же дозвонимся, пускай, как хотят, приезжают и расправляются в самом деле.

А замесим-ка мы с тобой завтра блинков, попросим у Вали дрожжей, она даст, истолчем сорокаваток, вымешаем без комков, испечем на масле.

Уйдут, отведают и уйдут.

Но в положенный час снова двинулась вереница по неизменному маршруту. Одни шли степенно, другие с видимым удовольствием разбегались и скользили по паркетным навощенным полам.

Хорошо еще, что серая нечисть не посягала пока на комнаты, можно представить, как вздрагивала посуда от увесистого прыжка какого-нибудь особенно резвого экземпляра.

— Это не у нас, это в том коридоре.

Чтобы представить, какой длины были коридоры в этой квартире, можно сказать, что когда в том коридоре — а в самом его конце было тусклое окошко, упиравшееся почти впритык в стену соседнего дома, — шел дождь, в другом коридоре, там тоже было окошко, светило солнце.

Многие считали, что климат в том коридоре гораздо хуже, и дожди там идут гораздо чаще, но, как выяснилось, за шум дождя, идущий с того конца, принимали оглушительное низвержение растительного масла на огромную раскаленную сковороду, в которой жарила картошку в пять утра Рита-маленькая для своих сыновей. Особенно часто вспоминали о ливнях в арбузный сезон, когда многим приходилось выходить в пустынный и довольно зловещий по ночам коридор в столь раннее время.

По утрам на кухнях, их было две, по одной на каждый коридор, соседи обменивались информацией о прошедшей ночи. Поступающие свидетельства были противоречивы. Основное расхождение было по поводу направления движения. Каждый коридор считал, что они двигались не с нашей, а с ихней стороны. Это у них много хлама, сундуки и шкафы!